Позвонила журналистка из «Эсквайра», журнал хотел сделать о Джеке большую статью. Во время ее встреч с Энн и Джеком рассказ Максуэлла не упоминался, однако по вопросам чувствовалось, что читатели хотят знать как можно больше о жизни реального Ле Метра и большинству из них известно, что Джек Лир и есть тот самый Ле Метр.

Хуже того, Джеку и Энн пришлось появиться с Джейсоном Максуэллом на публике и притворяться, будто он у них по-прежнему в друзьях. Об их совместном ленче в «Лутеке» упомянули три обозревателя светской хроники, один из которых указал, что Джек — прототип Ле Метра. Фотографов в «Лутек» не допускали, но «Пост» исхитрилась сфотографировать их троих, когда они, широко улыбаясь, выходили на улицу.

За ленчем Джейсон ни словом не обмолвился о рассказе. Точно так же, как Джек и Энн. Джейсон постарался повеселить их историей о том, как месяц тому назад горничная, прибираясь в Овальном кабинете, нашла под диваном трусики Джекки Кеннеди. «Как она узнала, что это трусики Джекки»? — полюбопытствовала Энн. «Джекки вышивала на нижнем белье свои инициалы», — пояснил Джейсон. Энн сменила тему. Поздравила Джейсона с публикацией его нового романа «Норма». Роман восторженно приняла критика, и он уже занял первую строчку в списке бестселлеров. «Это еще не шедевр», — скромно потупился Джейсон.

Джеку ничего не оставалось, как смириться с тем вниманием, которое привлек к его персоне Джейсон Максуэлл. Он злился, но не показывал виду.

Гарри Клейн находился в зените славы. С каждым новым фильмом его позиции все более укреплялись. Две его последние ленты получили «Оскара» в номинации «Лучший фильм».

Гарри всегда украшал свой кабинет подписанными фотографиями знаменитостей, но теперь большая их часть относилась к фильмам семи последних лет. Джони довольно улыбнулась, найдя среди фотографий и свою. А центральное место занимал фотоснимок Гарри, пожимающего руку улыбающемуся президенту Кеннеди.

Гарри, приближающийся к пятидесятилетнему рубежу, изменился мало. Если его волосы и начали седеть, то он их красил. И Гарри по-прежнему носил синий в горошек галстук-бабочку. Изменения коснулись лишь одного: очки в роговой оправе уступили место контактным линзам.

— Я слышал, «Эсквайр» готовит о тебе статью, — заметил он.

— Да. О невесте, которая так и не стала женой. — В голосе Джони слышалась горечь. — О дважды номинированной актрисе.

— Слушай, чего ты расстраиваешься? Кэри Грант не получил ни одного «Оскара», как и Тайрон Пауэр, и Боб Хоуп [113] . В киношной среде тебя все равно уважают.

— За семь лет я снялась в трех фильмах.

— А могла бы сняться в пяти или шести. Не забывай про сценарии, от которых ты отказалась.

— Гарри, я хочу сыграть Норму в фильме по роману Джейсона Максуэлла.

— Господи, Джони! Эта роль написана для Ингрид Бергман [114] .

— Она слишком стара.

— Заинтересовалась и Одри Хепберн [115] .

— Она слишком божественна. Зритель не поверит, что Элиза Дулиттл — Норма.

— Джони, я просто не понимаю, как мы можем дать тебе роль Нормы.

— Мне она нужна, Гарри. И это главное.

— Ты ставишь меня в чертовски неудобное положение.

Джони сладострастно улыбнулась.

— А если я встану в чертовски неудобное положение? Давай вернемся к самому началу, Гарри. Я кое о чем тебя прошу, Гарри, точно так же, как и семь лет тому назад. Чтобы убедить тебя, я готова сделать то же, что и тогда.

— Как я могу ответить отказом?

— Только помни, я идеально подхожу для этой роли. Ты не идешь на большие жертвы. Просто оказываешь мне услугу. Вот и я окажу тебе услугу.

— Одну?

— Сейчас и потом. Когда захочешь. По рукам?

Клейн протянул руку, словно для рукопожатия, но потом дернул Джони на себя, обнял и страстно поцеловал. Раздеваться они не стали. Джони опустилась на колени и извлекла из брюк хозяйство Клейна. На этот раз особо трудиться ей не пришлось. Он кончил через минуту.

Джек и Энн полетели в Колумбус, чтобы посмотреть, как Маленький Джек играет в футбол за университет Огайо. Лиз ехать с ними отказалась.

Принимал их менеджер местной телестанции, принадлежащей Эл-си-ай. На стадион он повез Джека и Энн через пригород, чтобы показать великолепные золотисто-желтые дубы и клены. Стадион — гигантская подкова, вмещающая восемьдесят тысяч зрителей, — гудел, как растревоженный улей. Оркестр университета — только мужчины — маршировал и играл с военной точностью. Выйдя на поле, музыканты образовали слово «Огайо».

Тренер Вуди Хейс решил, что Маленький Джек не такой уж здоровяк, как тому казалось, во всяком случае, с его габаритами он не может играть в защите. Вместо этого Маленького Джека поставили в линию. Чтобы играть на этом месте, ему хватало и массы, и скорости. За хорошую игру тренер Хейс награждал своих подопечных конскими каштанами [116] — контуром листа, который рисовался на шлеме. Маленький Джек играл в команде только второй сезон, но на его шлеме красовались уже шесть листьев. В тот день он заработал седьмой, так крепко приложив куортербека [117] Висконсинского университета, что тот выронил мяч, тут же доставшийся команде Огайо.