– Что это было?
– спросил Петунин, вскинув голову.

– Не понимаю.
– Гаренцев встал со стула, подошел к окну и внимательно осмотрел.

– Ага!
– сказал он.
– Ага! Идите-ка сюда. Вот, пожалуйста.

Петунин увидел в стекле, в том месте, куда показывал Гаренцев, неровное овальное отверстие с разбегающимися от него мелкими трещинками.

– Пуля?
– Петунин непроизвольно отступил в глубину кабинета.
– На природное начало довольно непохоже.

Гаренцев искал уже что-то на на полу.

– Нет, не пуля, - сказал он, наклонился и, подобрав маленький камешек, показал его Петунину.
– Всего-навсего метеорит. Вот смотрите.

– Невероятно, - пробормотал Петунии. Камешек был еще теплый.

– Хорошо еще, что просто в стекло.

Он вдруг передернул плечами от внезапной мысли.

– Вот именно!
– встретился с ним взглядом Гаренцев.

"...Так! Получилось! Все получилось, как написано. Теперь представить себе как следует. Это уж проще всего. Как его не представить, когда он по ночам снится. Все время перед глазами - сверкающий, блестящий. Мощный, красивый. Сколько там лошадиных сил? Это не "Вятка", не "Восход" какой-нибудь. Это Чудо. Вихрем по улице в черной кожаной куртке и шлеме. И пусть тогда Светлана кусает себе локти. Даже не посмотрю. Вообще-то посмотрю, но не сразу. Пусть попереживает. Да! Обязательно с коляской. Замечательной, легкой, как в рекламном проспекте, с яркой желтой полосой на боку. Словно молния... Мать, правда, будет приставать: откуда? Купил. Накопил и купил! Всю жизнь копил. С первого класса. А что, украл, что ли? Ни у кого ничего не пропало, значит, не украл. И нечего причитать!.. Сарай придется переделать. Представить себе... с коляской... Вот он, перед глазами... Представить как следует..."

– Это опасно!
– сказал Петунин и заходил по кабинету легкой неслышной походкой, довольно неожиданной для его крупного, тучного тела.
– Очень опасно! Вы себе представляете? Кому-то приходит в голову обзавестись новым холодильником. Он его получает, а в придачу - наводнение, ураган, град, извержение вулкана или еще черт знает что? Хотя бы можно было прогнозировать! Но я вообще не представляю, как можно угадать последствия, когда о самой причине не знаешь ровным счетом ничего. Послушайте, Гаренцев, а может, все-таки это гипноз? Признайтесь, что вы просто гипнотизер с юмористическим уклоном. Так пошутили и хватит. Давайте, разгипнотизируйте меня, посмеемся вместе.

Он вернулся к столу, осторожно поднял чашку, отхлебнул уже остывший кофе, поморщился.

– Так вы говорите, что совершить чудо по вашей методике сможет каждый?

– При определенной тренировке, думаю, да.

– Слушайте, это же просто ужасно) А может быть, кто-нибудь уже тренируется в этом плане, а? Если все так просто?

– Думаю, что нет, - вежливо заметил Гаренцев.
– Тренировка - это одно, а система расположения предметов - нечто другое. Я сказал вам вначале, что мне помог элементарный случай.

– Вот и я о том же. Если эта случайность произошла с вами, почему бы ей не случиться с кем-нибудь еще?

– Маловероятно. Насколько я понимаю, теория вероятностей...

– Ах, оставьте. Теория вероятностей! Речь идет о потенциальной возможности аналогичных поисков, а вовсе не о возможности случайного совпадения.

– Я сам никогда бы не стал интересоваться этими вопросами, если бы не ряд случайностей. Подумайте, кто сейчас всерьез будет заниматься сказками? Да еще тратить время на решение загадок, которые не имеют ни малейшего смысла. Весь этот фольклор интересует филологов, историков, в крайнем случае, и больше никого.

– Вы-то этими загадками заинтересовались!

Снова зазвонил телефон.

– Я занят!
– крикнул Петунин, щелкнув переключателем.
– Скажите мне вот что. Кто-нибудь еще, кроме нас с вами, знает что-либо об этом?

– Ну что вы, - махнул Гаренцев рукой.
– Поймите, ведь поэтому я пришел именно к вам. Добился приема... Хотя... Да нет, ерунда.

– О чем вы?

– Пустяки. Мальчишка, сын хозяйки, в последнее время ко мне как-то неравнодушен. Иногда даже кажется, что он за мной следит.

– Мальчишка? Большой?

– Лет пятнадцать. Но вы напрасно волнуетесь. Без методики, без моих записей...

– Подождите! Так у вас есть записи?

– Конечно. Я на всякий случай описал всю методику. Мало ли что со мной может случиться? Но вы не беспокойтесь, тетрадь здесь, со мной.

Он хлопнул ладонью по портфелю.

– Вот что, Гаренцев, - Петунии подошел к нему почти вплотную, заговорил неторопливо и спокойно, даже чересчур, - вы, конечно, понимаете опасность того, что ваша методика может попасть в руки...
– он помедлил, - даже не преступника. Просто дурака. Или мальчишки. Понимаете? Очень хорошо, я не сомневался. Будет оно работать, ваше чудо. Обязательно будет. И холодильники производить... И эти чашечки кофе. Не скоро, конечно, но будет. Но до тех пор, пока мы в нем не разобрались - пока, сами понимаете... Давайте-ка ваши записи. Запру их вот сюда, в этот сейф. И мне и вам спокойней станет. Не скрою, особенно мне. И больше, пожалуйста, никаких записей. Договорились?

Гаренцев уже расстегнул портфель, вытащил тетрадь в толстом черном переплете, протянул Петунину, но вдруг отдернул руку.

– Что такое?
– недоуменно поднял брови Петунин.

– Одну минуточку...
– Гаренцев открыл тетрадь, перелистнул раз, другой.
– Одну минуточку...

Он растерянно улыбнулся и слегка побледнел.

– В чем дело?

– Вы понимаете, - Гаренцев не то хохотнул, не то закашлялся, - тетрадь не та.

– Как это? Не понимаю?

– Я перепутал... Обложки одинаковые... Просто не ту сунул в портфель... вероятно.