Но вернемся к чехам, потерявшим ректора Пражского университета. Чехи были похожи не на римлян времен принципата, а на римлян эпохи Мария и Суллы. Конечно, Гус был хорошим профессором и пользовался популярностью среди студентов-чехов, но влияние его на все слои чешского этноса невероятно выросло после его мученической кончины. Не «герой», а его тень, ставшая символом этнического самоутверждения, подняла чехов и бросила их на немцев, да так, что рыцарские ополчения Германии и Венгрии панически бежали перед отрядами чешских партизан. И нельзя сказать, что чехов вдохновляли идеи пражского профессора. Гус защищал учение английского священника Виклифа, а его последователи.., одни требовали причащения из чаши – т.е. возврата к православию; другие – национальной церкви без разрыва с папством; третьи отрицали необходимость иерархии; четвертые объявили себя «адамитами», бегали, раздевшись донага, и отрицали вообще все; этих безумцев истребили сами чехи.

Не позитивная программа, а негативная этническая доминанта – «бей немцев» и за то, что они католики, и за то, что они дворяне, и за то, что они крестьяне, лишенные защиты, и за то, что они богатые бюргеры, за счет которых можно поживиться.., короче говоря, за что угодно, – дала чехам победу в двадцатилетней (1415-1436) войне. Но какой ценой. Чехи потеряли большую часть населения, Саксония, Бавария и Австрия – около половины, Венгрия, Померания и Бранденбург – значительно меньше, но тоже изрядно.

Чехия отстояла свободу и культуру, но только путем междоусобной войны. При Липанах утраквисты-чешники разгромили табористов-протестантов и расправились с ними беспощадно. После этого возникла возможность заключения мира с немцами. Политику терпимости на базе усталости осуществил король Георгий Подсбард (1458-1471).

Хотя этот краткий обзор показывает, что пассионарность – стихийное явление, которое может быть организовано в ту или иную этническую доминанту словами, доступными массам, но оно может и расплескаться, не слившись в единый поток; именно это случилось в Чехии в XV веке.

Сходно, но не совсем, произошло в те же годы освобождение Франции от власти английского короля Генриха VI и его союзников-бургундцев, которые стремились оторваться от Франции, несмотря на то что их герцоги носили фамилию Валуа. Жанна Д'Арк, лотарингская девушка, говорившая по-французски с немецким выговором, никогда не спасла бы Орлеана, ни короля, ни родину, если бы ее окружали только прохвосты – придворные дофина и его фаворитки Агнессы Сорель, а не было бы ни Дюнуа с Ля-Гиром, ни маршала Буссака, капитана Потона де Сантрайля, ни отчаянных латников и умелых арбалетчиков, которым оказалось достаточным услышать только два слова:

«Прекрасная Франция» – формулировку этнической доминанты, чтобы понять, за что стоит бороться до победы, хотя и до этого за дофина сражались те, кто не хотел «стать англичанином». И Аввакум был не одинок; огненные страницы его автобиографии читали и перечитывали люди, готовые на самопожертвование ради того, чтобы они чтили.

И опять-таки сила «старообрядчества» была не в доводах разума; до спокойного спора с никонианами у них дело ни разу не доходило. Да и защищал Аввакум вовсе не древнее православие, а привычное, что отнюдь не одно и то же. Никон выписал из Венеции лучше издания греческих текстов по патристике, издаваемые братьями Альдами, для сверки и как образцы. Аввакум же требовал исправления служебников по русским переводам ХШ-ХГУ веков. Эти переводы были очень красивы, но менее точны, нежели подлинники ГУ-У веков. Протест старообрядцев против ярких красок на иконах основан на привычке к ликам, потемневшим от времени. Андрей Рублев и Феофан Грек писали яркими красками, что к XVII веку было позабыто.

Значит, не отдельные пассионарии делают великие дела, а тот общий настрой, который можно назвать уровнем пассионарного напряжения. Механизм этого явления блестяще описал Опостен Тьерри при анализе победы Гуго Капета над Каролингами, в результате чего сложилось ядро французского этноса:

«Народные массы, когда они приходят в движение, не отдают себе отчета в той силе, которая их толкает. Они идут, движимые инстинктом, и продвигаются к цели, не пытаясь ее точно определить. Если судить поверхностно, то можно подумать, что они слепо следуют частным интересам какого-нибудь вождя, имя которого только и останется в истории. Но эти имена получают известность только потому, что они служат центром притяжения для большого количества людей, которые, произнося их, знают, что это должно обозначать, и в данный момент не испытывают потребности выражаться более точно». Да, но это значит, что все рассмотренные нами события имеют в основе, точнее – в глубине, этническое наполнение. И Александр, и Сулла, и Ян Гус, и Аввакум должны рассматриваться как участники разных этногенезов в разных фазах и регионах. Так, через выделение индивидуальных психологических абрисов мы пришли к этнопсихологии как началу истории народов.

Накопление или растрата? Вспомним, что открытие биохимической энергии живого вещества было сделано В. И. Вернадским, когда он сопоставил скопища саранчи с массой руды в месторождении. Саранчи было больше, и летела она навстречу смерти. Так что же ее толкало? В поисках ответа было создано учение о биосфере как оболочке Земли, обладающей антиэнтропийными свойствами. Но ведь люди – тоже часть биосферы. Следовательно, энергия живого вещества пронизывает тела наши, наших предков и будет пронизывать тела наших потомков, стимулируя разнообразные этногенезы. И теперь наша задача состоит в том, чтобы показать, может ли открытый и описанный нами феномен решать поставленные выше вопросы этногенеза и этнической истории.

Пассионарная индукция. Пассионарность обладает еще одним крайне важным свойством: она заразительна. Это значит, что люди гармоничные (а в еще большей степени импульсивные), оказавшись в непосредственной близости от пассионариев, начинают вести себя так, как если бы они были пассионарны. Но как только достаточное расстояние отделяет их от пассионариев, они обретают свой природный психологически-этнологический облик. Это обстоятельство, без специального осмысления, известно довольно широко и учитывается главным образом в военном деле. Там либо выбирают пассионариев, узнавая их «по интуиции», и формируют из них отборные, ударные части, либо сознательно распыляют их в массе мобилизованных, чтобы поднять «воинский дух». Во втором случае считается, что два-три пассионария могут повысить боеспособность целой роты; и действительно так.