Горные вершины,

Я вас вижу вновь,

Карпатские долины,

Могилы удальцов!

..................................

Победим мы или ляжем

Все за родину свою!"

–  Ну что, господа? - бодро произнес Свентицкий по окончании чтения. - В нашем отряде событие! Вы уже поздравили поручика? Святой отец, не знаю, что вы там читали, но вы нашли подходящие моменту слова.

–  Господь милосерд к защитникам веры, - ответил священник.

Командир и священник обменялись понимающими взглядами, давая друг другу понять, что выполняют обязательный ритуал, без которого отряд рассыпался бы в прах.

4

Шел июль пятнадцатого года.

По телефону кодом была передана телефонограмма: "Небо - куча - каша тело".

Ее несложно расшифровать, достаточно поглядеть в таблицу кода, где значилось:

небо - с наступлением темноты;

куча - полк;

каша - атаковать противника;

тело - всем частям сохранять особую бдительность.

Шифровальщики быстро придали телефонограмме вполне житейский смысл: "На небо взлетит куча каши из тел".

Вообще авторы кода отличались мрачным взглядом на текущие события, в условных словах сквозил невеселый юмор: чаша - пехота, рана - артиллерия, кофе - в виду усиления противника, вера - оборонять...

5

Командир батареи капитан Александров получил от командира первого дивизиона 48-й артиллерийской бригады приказ пристреляться по деревне Задворье и во избежание могущих быть несчастных случаев и для точности пристрелки распорядился правому наблюдателю, прапорщику Лисичкину, перейти в ротный окоп и оттуда корректировать стрельбу. Однако несчастья избежать не удалось, виной всему был какой-то злой рок.

Погода стояла ясная. Метеосводка указывала: тепло, переменная облачность, преимущественно кучевая форма, местами короткие дожди, небольшой ветер северной четверти.

Капитан Александров имел наблюдательный пункт на ветвях старого дуба, где устроили площадку и расчистили обзор. Впрочем, ни с этого, ни с других наблюдательных пунктов деревня Задворье видна не была. Александров измерил по карте дистанцию до реки у юго-восточной части Задворья и, определив, что попадание в ротные окопы может происходить при прицеле 73-75, начал пристрелку с прицела 90, стреляя все время одним орудием.

Александров выделялся хладнокровием, еще в самом начале войны во время дуэли с германскими артиллеристами он отличился перед нижними чинами: заряжающий не смог открыть затвор орудия и в растерянности обратился к офицеру.

–  Да ты сходи за масленкой и смажь! - велел Александров.

И под огнем была найдена масленка, смазано, что нужно, и продолжен бой.

К пристрелке по Задворью Александров отнесся серьезно, имея при орудии опытного артиллериста штабс-капитана Статкевича. Тот любил свое дело и делал его с изяществом даже при отражении конных атак на батарею, когда трубка ставилась на "картечь" и выжидалось приближение живой цели.

Прапорщик Лисичкин, получив от капитана Александрова распоряжение корректировать атаки, перешел в окопы девятой роты Очаковского полка.

В окопах стояла вонь. По брустверу были разбросаны патроны, за окопами - патронные цинки, грязные котелки, заношенное белье. Прапорщик указал унтер-офицеру, что колья заграждения-березовые белые, сильно демаскируют линию огня.

–  Оно верно, ваше благородие, - сказал унтер-офицер. - Да разве все колья можно покрасить?

Артиллерист представлял более образованный, нежели серая пехота, род войск, но не нашелся что ответить.

–  Где-то рядом отхожее место? - спросил он.

–  Никак нет, отхожих мест здесь не имеется, - сообщил унтер. Обходимся кто как.

Для передачи донесений Лисичкин установил связь телефоном: от станции, находящейся постоянно на правом наблюдательном пункте, провел провод в штаб полка, где и поставил свой телефон; а сведения передавал телефоном девятой роты, соединенным со штабом. Всего до батареи донесения Лисичкина проходили через пять телефонов.

На первый выстрел Лисичкин передал: "Нормальный. Влево на двадцать саженей".

После первого выстрела при прицеле 90 Александров получил по телефону от первого наблюдателя: "Большой перелет, за деревней!" Он скомандовал Статкевичу уменьшить прицел на 80. Выстрел, грохот, содрогание дощатой площадки на ветвях.

Лисичкин передал: "Не замечен".

Александрову сообщили: "На том же месте, перелет!"

Александров снова сверился с картой. Он имел в запасе до реки пять делений, даже чуть больше; можно было уменьшить и на прицеле 75 дать выстрел.

Статкевич проверил прицел, орудие ахнуло. Наблюдатель доложил: "Не замечено".

Александров встревожился, не понимая, куда мог угодить снаряд, и, боясь, как бы не попасть в своих, повернул огонь вправо и увеличил прицел на 80. Сделал выстрел...