– Ишь какой у неё клюв!
– уклонялся от ответа Фёдор.

– Пеликан, - отвечал Вовка.
– А это?

– Плохо я птиц знаю, - сказал наконец Фёдор.
– И деревья плохо. Вот зверей ещё туда-сюда, разбираю, рыб много видел...

– А правда, что кит - это зверь?
– спросил Вовка.
– И тюлень?.. Дядя Фёдор, вы близко от нас на Камчатке жить будете?

Фёдор пожал плечами:

– Как получится.
– Он положил Вовке руку на плечо.
– Не все живут, где хотят.

– Нам бы поближе!
– сказал Вовка.
– Я бы каждый день к вам приходил.

– Знаю, - сказал Фёдор.
– Мы бы с тобой славно жили... Мать у тебя хорошая. Тоня... Она как, обо мне часто спрашивает?

– Часто, - сказал Вовка.
– А что?

– Да нет, я просто так... Хочу с ней поговорить. Вот если разговор получится, будем жить близко.

– Получится!

Вовка полистал книжку и нашёл в ней яркую зелёную птицу. Птица сидела на ветке, опустив вниз изогнутый крючком хвост.

– "Квезал, или кетсаль, - прочёл Фёдор.
– Живёт в Центральной Америке. По индейскому поверью, тот, кто увидит кетсаля, будет счастлив в жизни!" Понял?

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Фёдор пришёл вечером, когда Вовка и Лена кормили ежа остатками супа.

Лампу со стола они поставили на пол.

От этого всё в каюте всплыло: тени людей падали на потолок, колючая тень зверька копошилась на стене.

Фёдор постоял, помялся, пошептался о чём-то с мамой.

– Дети, сходите на палубу, почистите клетку, - попросила мать. Только не утопите ежа!

Вовка понимающе посмотрел на Фёдора, вытащил из угла клетку с Мурзиком и поволок её наверх на палубу.

– Здесь дует!
– сразу же захныкала Лена.

– Ничего.

Вовка осторожно выдрал из клетки грязную, липкую бумагу.

– А я знаю, зачем дядя Фёдор к вам ходит, - сказала Лена.
– Он хочет быть твоим папой!

Вовка покраснел.

– А тебе какое дело?
– сказал он.
– Держи лучше ежа. Да не пищи, он сам тебя боится. Трясётся, как лихорадка на проводах! Ну и уходи! Разнюнилась.

Вовка продрог, но остался наверху. В каюту он не шёл.

Наконец железная дверь на палубу скрипнула, открылась, и показался Фёдор. Он медленно подошёл к Вовке и обнял его за плечи.

– Замёрз ты, - сказал Фёдор.
– Иди вниз.

Вовка запрокинул лицо и посмотрел Фёдору в глаза.

Фёдор покачал головой.

– Не получилось, понимаешь? Не придётся нам жить вместе, - невесело сказал он.
– Ну иди: тебя Тоня ищет.

Вовка поднял клетку и, больно ударяясь о неё коленками, побрёл вниз.

НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ

– Что с тобой? На тебе лица нет! Замёрз? И как я могла тебя наверх в одной рубашке пустить!
– волновалась мама.

Она сняла с Вовки чулки, растёрла ему ноги. Крылатая тень её металась по потолку.

Лампа всё ещё стояла внизу.

Отворачивая побледневшее лицо, Вовка разделся и юркнул в постель.

"Не получилось. Не получилось", - звучали в его ушах слова Фёдора.

Если бы в эту минуту мама подошла, села рядом, обняла и стала допытываться, в чём дело, Вовка сказал бы ей так много. Но мама, сама взволнованная, забралась наверх, сказала скороговоркой:

– Ведь надо же так: раздетый - на палубу!..

Погасила свет и повернулась на бок.

Оба лежали тихо, не шевелясь, до тех пор, пока не замолчала машина, не раздался грохот брошенного якоря и в коридоре кто-то громко и отчётливо не произнёс:

– Людей на остров!

ЗАДУМЧИВАЯ ПТИЦА

За дверью послышался шум. Кто-то, грохоча сапогами, пробежал по коридору.

– Отправьте партию людей на остров, - повторил неизвестный голос.

– Что там ещё такое?
– недовольно сказала мама.
– Вова, ты спишь?

– Да.

Вовка повернулся на бок и уснул. Он не слышал топота людей в коридоре и голоса капитана: "Команда шлюпки - на берег!", не видел, как в каюту, постучав, заглянул Борис Павлович и что-то сказал маме.

Вовка спал и видел во сне зелёную птицу. Она сидела на ветке, склонив голову набок, и задумчиво смотрела на Вовку.

Г л а в а с е д ь м а я

М О Р Е Т Р Я С Е Н И Е

В ШЛЮПКЕ

Фёдор и Борис Павлович стояли на палубе.

Вокруг них было много людей. Жёлтые лампы, подвешенные к мачтам, качались из стороны в сторону. С мостика в море светил белым лучом сигнальный прожектор. В той стороне, куда он светил, - на берегу тревожно мигали огоньки.