Эльф не без труда подавил усмешку.

– Ты мог бы подтащить бочонок ближе к стойке, – предложил Кендел. – Тогда тебе станет намного легче и ты сможешь наблюдать за посетителями.

– Глаза бы мои их не видели, – пробурчал дворф, но тотчас последовал совету эльфа. Он взобрался на бочонок и поставил на стойку покрытую пеной кружку. – Эль. Не слишком хороший, но лучший из того, что имеется в этом заведении. По мне, так если эль не разбавлять морской водой, как принято здесь из экономии, он гораздо вкуснее.

Кендел кивком поблагодарил за напиток и сделал первый глоток. Эль и в самом деле был вкуснее всего того, что ему приходилось пить в таверне. В ответ он достал из кармана маленькую серебряную монетку и бросил ее на стойку. Дворф, не переставая вытирать стойку, ловко смахнул монету себе в ладонь.

– Нельзя, чтобы кто-то, это видел, или у меня отберут деньги быстрее, чем подвыпивший хафлинг уговаривает дешевую шлюху. В этой таверне клиенты очень охотно прибирают к рукам чужие денежки.

– Тебя ограбили? – осторожно спросил Кендел.

Вмешиваться в дела посторонних было глупо, но он почувствовал невольное расположение к бармену, а его манера ворчать не портила впечатления. Такое дружеское обращение было редкостью для жителей Тефира, особенно по отношению к эльфу.

– Ограбили? Можно сказать и так, – ответил дворф. – Я, так же как и ты, зашел сюда промочить горло после долгого дня. – В мимолетной улыбке, осветившей его лицо, мелькнуло тоскливое сожаление. – Хотя, надо признаться, день не показался мне особенно трудным. Ты когда-нибудь слышал о таком заведении, как «Пенные пески»?

Эльф кивнул, поскольку слава роскошного увеселительного заведения давно распространилась по всему городу. Однако он не мог до конца поверить дворфу – «Пенные пески» не то заведение, куда могли пойти рабочие порта или бармен из захудалой таверны.

– У меня был полный карман золота и горсть серебра, – печально вздохнул дворф. – Должен сказать, что золото я заработал десятью годами тяжелого труда, а серебро было подарено и принадлежало мне по праву. В «Песках» я спустил серебро до последней монетки, но ничуть об этом не жалею. А потом пришел сюда. Не успел осушить кружку с элем, как началась драка. Хорошо еще, что я несколько расслабился перед этим, а то мог бы поломать мебель.

– Как мне кажется, ты и так сделал немало, – пробормотал Кендел. – А золото, как я догадываюсь, пошло на ремонт?

Дворф презрительно фыркнул.

– Того, что у меня забрали, хватило бы на постройку новой таверны от погреба до печной трубы, да еще осталось бы на девочек из «Пенных песков», чтобы они обслуживали столики! А потом хозяин сказал, что денег не хватило, и местные законники его, конечно, поддержали. Вот я и отрабатываю долг. Прошло несколько дней, но он ничуть не уменьшился. Похоже, одно рабство я променял на другое, – мрачно закончил он свой рассказ.

Кендел благоразумно промолчал. Рабство было распространенным явлением в Тефире, но, с точки зрения эльфа, держать этого очаровательного дворфа в услужении недостойно. В эти тяжелые времена в Тефире и так трудно выжить, особенно тем, кто не принадлежал к человеческой расе.

Если и было какое-то преимущество в долгой жизни, так это возможность видеть, как беспрестанно поворачивается колесо событий. Хотя иногда это казалось сущим проклятием, а в Тефире особенно.

Кендел пришел в Тефир еще до того, как прадеды всех нынешних посетителей появились на свет. Он построил дом и обзавелся семьей, но вскоре люди, стоящие у власти, решили, что ни один эльф не должен владеть землей. Своим мечом и мастерством Кендел снова добился успеха, его звезда поднималась вместе с королевским семейством, на стороне которого сражался эльф. Но фортуна изменила королю Тефира, и во время погромов погибли многие, даже самые лояльные эльфы. Кендел выжил, королевская семья – нет. На некоторое время поборники равноправия взяли верх, и перемены коснулись даже представителей других рас. И снова Кендел добился процветания, но только для того, чтобы увидеть, как общественное настроение изменилось на противоположное. Три года назад он был купцом. Теперь стал портовым рабочим.

Эльф продолжал прихлебывать эль из кружки, но, как бы ни был он погружен в воспоминания, признаки надвигающейся опасности заметил сразу. Кендел обратил внимание на пятерых наемников, ввалившихся в таверну. Эту разновидность людей он знал слишком хорошо. Все они выступали с самодовольным видом, не скрывая бравады, но явно не имели цели и искали, чем заняться. Драка была главным занятием в их жизни, а в данный момент они желали размяться.

Едва войдя в зал, они нашли то, что искали: все пятеро стали проталкиваться между столиками к тому месту, где сидел Кендел. Эльф тайком нащупал рукоять кинжала, висевшего на бедре. Много лет ему не случалось применять оружие, но память эльфов была долгой. Если придется драться, Кендел был уверен, что сумеет постоять за себя.

– Эй, я тебя знаю, – объявил один из наемников, указывая на эльфа толстым пальцем. – Ты один из тех, кто напал на табачную ферму. Вы дотла сожгли амбар и вырезали всю семью вместе с нанятыми работниками.

В таверне внезапно воцарилась тишина, и Кендел повернулся лицом к своему обвинителю.

– Этого не может быть, господин, – спокойно возразил он. – Если и были какие-то неприятности с лесными эльфами, вам лучше поискать их в Тефирском лесу. Вы же и сами можете видеть по цвету моих волос и кожи, что я не один из них.