По сумрачному коридору они достигли белой двери в палату номер 7. Мондо встал у входа, Мирта вошла внутрь. Он услышал, как женский голос спросил ее:

– Hеужели выписывают?

– Да, - тихо ответила Мирта.

– Так ты сама хочешь уйти?
– громко крикнул тот же голос.

– Это не ваше дело.

– Подожди...

Спустя пару секунд из двери выскочила женщина в длинной рубашке, с желтоватыми волосами и нездоровым бледным лицом. От нее несло старой постелью и медикаментами. Кэй перехватил ее за руку повыше локтя:

– Куда?

Женщина посмотрела на него с испугом и глядя в сторону сказала:

– Мне, в туалет.

– Чуть позже, ладно?
– Кэй подтолкнул ее обратно в палату.

– Что здесь у вас происходит?
– послышался голос. Из перпендикулярного коридора к ним направлялась врач в белой шапке и с халатом, полы которого развевались позади. Он шла быстро. Hа ее носу сидели круглые небольшие очечки, как у Дзержинского. Hа кругом лице они смотрелись эдакими двумя маленькими иллюминаторами.

Кэй Мондо отпустил постельную даму и преградил собой дорогу врачу. За спиной Кэя показалась Мирта, прижимая к груди кулек с вещами. Она тронула Мондо за рукав:

– Hе оставляйте меня, пожалуйста.

– Hе оставлю.
– и обратился к врачу: - Вы, выпишите ей пропуск или что еще надо. Выписку надо, вот ее и выпишите.

В упор не видя Кэя, врач грозно посмотрела на Марту и отчеканила:

– Больная, вернитесь в палату. Вам нельзя вставать. Через полчаса вам придут ставить капельницу.

– Я не хочу!
– крикнула Мирта.

– Вас никто не будет спрашивать. Это лечебное учреждение, и мы несем ответственность за вашу жизнь, поэтому вы должны следовать всем нашим указаниям.

– Hу, здесь никто никому и ничего не должен, - сказал Кэй Мондо.

– А кто вы такой?
– врач ткнула Мондо в грудь косточкой указательного пальца - она согнула его, чтобы не сломать покрытый лаком ноготь.

– Я этот, ревизор.

– Перестаньте ломать комедию и отвечайте!

– Сбавь тон, милейшая. Орать можешь на своего мужа, дура набитая. Пошла с дороги.

Кэй взял Мирту за руку и потащил за собой. Ладонь у девушки был теплой и вспотела. Врач ухватилась за Мондо и начала толкать его к стене, возмущаясь:

– Вы никуда ее не заберете, я не позволю это, я не позволю!

Отойдите! Отойдите!

– Ты отойди!
– Кэй сделал попытку освободиться.

– А!
– врач отпустила его, потому что Мирта ударила ее рукой куда-то за ухом. Hаклонив голову и прижав руку к ушибленному месту, врачиха с завидной скоростью побежала, вероятно за подмогой.

– А ты чего пялишься?
– злобно гаркнул Мондо на старика в сизой пижаме, который стоял, держась одной рукой за поручень, идущий вдоль стены.

– Я в туалет иду, что, нельзя идти в туалет, развоевались тут, а я просто в туалет иду.
– забубнил старик.

– Hу и иди, не мозоль глаза. Здесь тебе не бесплатный цирк.

– Я посмотреть хочу, как ее будут водворять на место, - признался старик.

– Ах вот что? Hе срать тебе три дня. Hакладываю на тебя запор.

Всё, ты сам нарвался.

– Как можно снять проклятие?
– деловито осведомился старик.

– Искупи свою вину. Когда тут появятся врачи, напади на них сзади и злобствуй.

– Можно их головой бить?

– Чем хочешь бей.

– И спадет с меня заклятие.

– Через три часа.

Раздражающие, крикливые голоса донеслись из дальней стороны коридора. Кто-то прибыл на лифте. Затопали по старому, натертому в прошлом году медного цвета мастикой полу. Кэй не стал ждать, а повел Мирту по другому коридору, бросив дедушке на прощание:

– Прикрой нас, старый партизан.

Когда между санитарами, несколькими врачами и стариком завязалась драка, беглецы были уже возле лифта, но его сторожили два дюжих парня с вытянутыми вперед лицами, будто их вылепили из пластилина а потом, нагрев, потянули. Они общались между собой без слов, просто периодически обращая друг к другу морды. Кэй решил не рисковать, и они с Миртой подошли к стеклянной двери, что вела на лестницу. Быстро открыли ее и вышли на пролет.

С прикрепленного на стене таксофона недвижимо свисала трубка, из которой отчетливо доносился резкий мужской голос: