— Конечно! Дункан. Дункан, ты же не мог забыть! — она вытащила руки из-под зловонной попоны, которую ей волей-неволей пришлось обмотать вокруг юбки. Пальцы ее коснулись его щеки. — Или тебя тоже коснулось заклятье? — она уронила голову. — Колдунья о многом заставила меня забыть. И тебя?

Он сунул руки в карманы пальто и сжал привычную трубку.

— Эрисса, — устало сказал он. — Я знаю о прошлом и будущем не больше тебя. Сахир сказал мне, что мы увязли во времени. А это страшно.

— Не понимаю, — она вздрогнула. — Ты поклялся мне, что мы встретимся, но я не думала, что для этой встречи дракон унесет меня в страну мертвых. Значит, все дело в этом? — она выпрямилась и говорила с оживлением. — Ты наперед знал, что придешь спасти ту, которая никогда не переставала любить тебя?

— Эти воды слишком глубоки для нашего корабля, — со вздохом сказал он и тут же узнал поговорку кефту. — Я пуст. Ничего не знаю, кроме того, что и вам известно.

Рейд помолчал, подыскивая слова, но не потому, сто испытывал с этим затруднения, а просто от отупения.

— Во-первых, — сказал он, — мы должны знать, в каком месте мы находимся и который сейчас год.

— Который? Двадцать четыре года прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, когда мир взорвался.

— Когда мир… что?

— Ну, когда взорвалась гора, и вырвался огонь, и море обрушилось на счастливый народ кефту и уничтожило его. — Эрисса коснулась своего амулета в виде двойного топора.

Что-то щелкнуло в мозгу Рейда. Боже, подумал он, так выброс энергии уже произошел? И мы находимся после него, а не до? Значит, мы крепко застряли.

— Ты дрожишь, Дункан. — Эрисса положила ладони ему на плечи. — Иди, я согрею тебя.

— Нет, спасибо, не нужно, — он встал, приходя в себя.

Возможно, мы не поняли друг друга. Сахир определенно говорил о грандиозной катастрофе где-то неподалеку в будущем. Не стоит и пытаться распутать весь клубок зараз. Постепенно, узел за узлом. Дом Эриссы где-то не так уж далеко, об этом говорил Сахир. С этого и начнем.

— Скажи мне, откуда ты.

— Что? — она не находила слов. — Ну, после того, как мы расстались, я бывала в разных местах. Сейчас я с острова Малат. А до этого… много где была. Но всегда тосковала по родному дому, где мы встретились, Дункан.

— Где этот дом? Назови!

Она покачала локонами в темноте.

— Ты сам знаешь, Дункан.

— Все равно скажи! — настаивал он.

— Ну, Кхария-ти-йех!

«Земля Столпа», — перевел Рейд. Эрисса продолжала, словно поражаясь его невежеству.

— На материке она зовется Атлантидой.

Он проснулся и почувствовал, что закрывается последняя дверь, за которой можно было спастись от кошмара — во сне. Мир двадцатого столетия стал далеким, фантастическим, почти нереальным.

— Поеду разведаю, пока лошадь не околела, — объявил Ульдин. По причине грубой внешности он выглядел не таким измученным, как остальные.

Пока он отсутствовал, они нашли спасение в море. Из прутьев сладили каркас, связав его нитями из пояса Олега, на каркас натянули одежду и сидели по горло в воде под этим зонтиком.

Когда каркас был готов, Эрисса скинула сандалии и платье. Олег разинул рот.

— В чем дело? — спросила она невинно.

— Ты… ты ведь женщина! — по обожженному лицу невозможно было определить, покраснел русский или нет. Внезапно он рассмеялся: — Ну, при такой красавице это не худший день в моей жизни!

— Что такое? Убери руки! — одернула она его.

— Она не твоего племени, Олег, — пояснил Рейд. — У них нагота не считается постыдной.

Хотя самому-то было неловко раздеваться при ней — стройное, прекрасное тело, рождение детей оставило на нем мало следов…

— Тогда отвернись, а я забреду поглубже, — проворчал Олег.

Освежившись, они почувствовали себя лучше. Теперь и жажда не так мучила. Олег, вслед за Эриссой, неохотно последовал совету Рейда — пить малыми дозами морскую воду.

— Не верю, — сказал он. — Так мы скорее помрем. А если немного продержимся, то, может, и святые угодники выручат нас. Вы слышите? — заорал он в небо. — Обещаю золотой кубок в самоцветах церкви Святого Бориса, а Богородице — шесть покровов на алтарь из шелка, шитого жемчугом!

Он помолчал.

— Наверное, лучше сказать по-русски и по-ромейски. И по-твоему тоже.

Рейд не мог сдержать улыбки.

— Твои святые еще не родились.

Олег испуганно посмотрел на него. Американец торопливо добавил:

— А может, я и ошибаюсь.

Бессмысленно говорить, что и сам Христос, и праотец Авраам — дело будущего.

Он повернулся к Эриссе.

— Сон освежил мою голову. Хочу подумать над тем, что нам известно. — «И не думать о том, что я вижу сквозь воду», — добавил он про себя.