В минном деле русские моряки вообще не имели себе равных. И британский флот, оказавшийся совершенно неготовым в данном отношении, в 1914 г. купил в России тысячу шаровых мин для защиты своих баз. Еще больше технических достижений перенимали американцы. Они закупили все образцы русских мин и тралов, считая их лучшими, и приглашали инструкторов из России для обучения пользоваться ими. Купили они и гидросамолеты М-5 и М-9, также считавшиеся лучшими. А на новейших отечественных дредноутах типа "Севастополь" впервые устанавливались не двух-, а трехорудийные башни главного калибра. Причем с собственными дальномерами, что позволяло им в бою действовать независимо от главного дальномерного поста. Англия и Германия отнеслись к этим новшествам скептически, а американцы сразу оценили выгоду и тоже переняли, на их новых линкорах типа "Оклахома" стали монтироваться трехорудийные башни с автономным оборудованием. Но в связи с неравенством сил морские планы России были чисто оборонительными. Немцы впоследствии утверждали, что вынудили Балтийский флот сидеть в Финском заливе - но российским командованием это предусматривалось заранее. Основу обороны составляли минные заграждения - всего за годы войны в устье Финского залива было выставлено 39 тыс. мин. А из-под их прикрытия крейсера, эсминцы и субмарины совершали вылазки на морские просторы.

Начало боевых действий на море было неудачным для Германии. Разведав подводными лодками подступы к базе у Гельголанда, туда совершила рейд британская эскадра адм. Битти. 23.8 английский легкий крейсер и несколько эсминцев напали вдруг на охранение базы, потопили старый миноносец и повернули восвояси. Ингеноль выслал в погоню легкие крейсера "Майнц", "Кельн" и "Ариадна". Те ринулись в преследование и угодили в ловушку удирающий отряд вывел их прямехонько на главные силы своей эскадры, включавшей и 4 линейных крейсера. Немцы вступили в схватку, но она была слишком неравной. Все три корабля были потоплены. А англичане потерь почти не имели - у них лишь один легкий крейсер получил повреждения. Ингеноль не решился вывести в море главные силы флота, так что эскадра Битти ушла безнаказанной. А кайзера утрата сразу трех крейсеров и миноносца очень расстроила и послужила дополнительным поводом для осторожности, обрекая флот на пассивное состояние.

Произошли первые столкновения и на Балтике. В ночь на 26.8 немецкие легкие крейсера "Магдебург" и "Аугсбург" с двумя миноносцами погнались за русскими сторожевиками. Но те, пользуясь своей малой осадкой, стали уходить на мелководье у северной оконечности о. Оденсхольм. И "Магдебург" в темноте наскочил на камни. Эссен, узнав об этом, тотчас выслал русские крейсера "Богатырь" и "Паллада" с несколькими эсминцами. Приказал вынудить "Магдебург" сдаться, снять с мели и доставить в русский порт. Когда корабли приблизились к Оденсхольму, было замечено, что немцы с поврежденного крейсера переправляются на миноносец. Отряд открыл огонь, и миноносец, дав полный ход, скрылся в тумане, а на "Магдебурге" произошел взрыв, и он начал тонуть. Удрать сумели не все - в плен были взяты командир крейсера, 2 офицера и 54 матроса. Но самым ценным оказался другой трофей - водолазы сумели достать сигнальные книги, шифры и другие секретные документы. В результате в течение всей войны русский флот смог читать вражеские радиограммы. Причем немцы обратили внимание на странную осведомленность неприятеля, но сочли, что у них под носом действует шпион. Настойчиво искали его в штабах, требовали от своей агентуры в России во что бы то ни стало узнать о нем. А вот сменить коды так и не догадались...

А на Западном фронте в конце августа разыгралось ожесточенное Пограничное сражение. Правое крыло французов, 1-я и 2-я армии, продолжали наступать в Лотарингии, в Эльзасе взяли Мюлуз. В центре 4-я и 3-я армии готовились к удару через Арденны. Германские силы в Бельгии Жоффр все еще серьезно недооценивал, вот и предполагалось наступлением двух центральных армий отрезать эту группировку противника. Причем командующий 3-й армии де Лангль доложил, что перед его фронтом немецкие войска движутся на запад. И запрашивал, не следует ли немедленно атаковать их во фланг, чтобы сорвать это передвижение? Но ему ответили - пусть, мол, идут. Чем больше их удалится из района Арденн, тем лучше. И тем больше их будет отрезано.

А на северо-западном крыле фронта 5-я армия Ларензака совершала по жаре 80-километровый марш, чтобы занять позиции между Маасом и Самброй. Наконец-то она установила контакт и с англичанами, пристраивавшимися левее, но отстававшими на день пути. Они шли как на прогулку, крестьяне по пути щедро поили союзников вином, британцы менялись с ними сувенирами, раздаривая фуражки и ремни, и шагали в крестьянских колпаках. А еще левее располагались 3 слабенькие территориальные дивизии д`Амада и растрепанная кавалерия Сорде. Несколько батальонов Ларензак выслал в Намюр, который защищала 4-я бельгийская дивизия, и гарнизон этой крепости составил 37 тыс. чел. Французский Генштаб прикидывал, что немцев здесь наступает 17 - 18 дивизий. А против них 15 французских, 5 английских и бельгийская - всего 21. На самом же деле у немцев тут было 38 дивизий. 1-я армия фон Клюка, 2-я фон Бюлова и 3-я фон Хаузена выходили к франко-бельгийской границе. А по соседству, в Арденнах, 4-я армия герцога Вюртембергского и 5-я кронпринца лишь ждали, когда развернется и изготовится к атаке ударное крыло, чтобы тоже двинуться вперед. Ну а в Лотарингии баварский принц Руппрехт, которому были подчинены 6-я и 7-я армии, нехотя отходил перед французами и просил у Ставки разрешения атаковать.

Потому что начали проявляться как раз те факторы, которые не учел Шлиффен. Солдаты, оставляя одну позицию за другой, падали духом, возникали панические настроения, роптали и офицеры. И Руппрехт доказывал, что контратака - меньший риск, чем отступление. Что таким образом он гораздо лучше свяжет силы французов. И что неразумно отдавать им всю Лотарингию. В Ставке колебались. Но когда Жоффр совершал перегруппировки своих войск, в одном месте немцы заметили отход французов и истолковали, что они разгадали опасность прорыва, перебрасывая войска на левый фланг. И Руппрехту сообщили, что контратаковать "не запрещено". Утром 20.8 части французских 1-й и 2-й армий, уже разохотившиеся беспрепятственно брать населенные пункты, вдруг столкнулись недалеко от Саребура и Моранжа с подготовленной обороной. И попытались атаковать так, как их учили - лихо, в штыки, плотными боевыми порядками для силы удара. Но на эти плотные порядки обрушился ливень снарядов, немцы косили их из пулеметов. Произошло то, что назвали "бойней у Моранжа". А основательно повыбив противника, немцы перешли в контратаку. 2-я армия Кастельно покатилась назад. 1-я еще держалась, но для нее возникла угроза обхода, и Жоффр приказал ей тоже отступить.

Впрочем, наступление Руппрехта он счел частным контрударом и начал стягивать войска с других направлений, чтобы его парировать. Делать как раз то, чего добивались немцы. Жоффр пожертвовал второстепенным наступлением в Эльзасе, забрав оттуда 7-й корпус. Взял 3 дивизии из 4-й армии де Лангля из этих соединений между Верденом и Нанси стала создаваться новая "Лотарингская армия" ген. Монури. А Руппрехт между тем уже вторгся на французскую территорию. Очередная бомбардировка позиций 2-й армии продолжалась 75 часов. Только на городишко Сен-Женевьев обрушилось 4 тыс. снарядов. Войска хотели оставить г. Нанси, но командующий армией Кастельно приказал удержать его любой ценой. Завязались упорные бои, немцев осаживали контратаками. Но приостановить 6-ю и 7-ю германские армии французы смогли лишь откатившись к линии своих крепостей, когда их стала поддерживать мощная артиллерия Бельфора, Эпиналя и Туля.

Однако наступление 3-й и 4-й французских армий в Арденнах не было отменено. И было, волею случая, назначено на тот же день, 21.8, когда намечалось и главное наступление германского ударного крыла и центра. Но немцы, в отличие от французов, знали о готовящемся ударе противника, и их 4-я и 5-я армия двигались навстречу через Арденны осторожно, окапываясь и поджидая врага на удобных рубежах. Французское же командование полагало, что против них крупных сил нет - они ушли в Бельгию. Жоффр даже запретил вести разведку! А то, мол, ее заметят и нарушится неожиданность операции. Так что французы ринулись по лесным горным дорогам наобум. И утром 21.8, в густом тумане, их колонны внезапно нарвались на вражеские позиции. Первые ряды смели пулеметами - по красным штанам и синим мундирам даже в тумане было удобно прицеливаться. А французам остановиться, закрепиться в обороне и разведать силы врага даже в головы не пришло. Немцев обнаружили - значит требовалось их опрокинуть. Впрочем, если бы и захотели, то окапываться их не учили, и на роту имелось всего несколько кирок и лопат для хозяйственных целей. И раз за разом, по мере подхода свежих частей, их бросали в штыковые. А офицеры отчаянно кидались в бой в первых рядах, четко выделяясь белыми перчатками и плюмажами на красных кепи. И, конечно, получали пули.