А затем последовал удар в Восточной Пруссии. Русская 10-я армия была растянута на 170 км перед германской укрепленной полосой. Резервов у нее не было, а после предыдущих боев она не успела ни пополниться личным составом, ни восстановить израсходованные боекомплекты. К тому же при всей любви немцев сваливать свои неудачи на "русскую зиму", в данном случае они сами очень четко использовали погодные условия. Зима 1914/15 г. была, как бы мы сказали сейчас, "аномальной". Стояли очень сильные морозы, периодически сменяясь резкими оттепелями. Русские позиции оборудовались еще осенью, перекрывая дефиле между озерами, проходы в болотах, опираясь на берега рек и каналов. И для прорыва был выбран момент очередного похолодания, когда эти естественные преграды стали проходимыми. Что-то успели дополнительно укрепить, что-то нет.

7.2 8-я армии фон Белова начала наступление, направив несколько штурмовых отрядов по льду озер и замерзшим болотам. Немцам удалось вклиниться в расположение частей Сиверса, и предполагалось, что Белов притянет на себя русские резервы (на самом деле отсутствовавшие). Потому что главное наступление, 10-й германской армии, последовало на день позже. Правый фланг русского фронта упирался в болота Нижнего Немана и считался таким образом защищенным. Но и эти болота зимой замерзли. И корпуса Эйхгорна, сбивая кавалерийское прикрытие, начали охват северного фланга 10-й русской армии. У фон Белова дело шло не так гладко. Его дивизии встретили упорное сопротивление 3-го Сибирского и 26-го корпусов. Завязались серьезные бои у г. Лыка (нане Эльк) и Райгорода. У села Яблоньске один батальон 256-го Елисаветградского полка с пулеметным взводом и приданной батареей целый день отражал атаки нескольких германских полков. И к 10.2 противник на этом направлении был остановлен.

А группировка, пытавшаяся прорвать стык между 10-й и 12-й русскими армиями, уперлась в крепость Осовец, занимавшую очень важное стратегическое положение. Она стояла на р. Бобр, перекрыв переправы через нее и сходящиеся тут железную и шоссейные дороги, ведущие от границ Восточной Пруссии на Белосток, вглубь русской территории. А одновременно контролировала и рокадную дорогу, тянущуюся вдоль Бобра от Ломжи на Гродно и связывающую между собой участки 10-й и 12-й армий. Сама крепость была маленькой, не чета твердыням Франции или Бельгии, всего несколько фортов и гарнизон в 5 тыс. чел. И немцы не воспринимали ее всерьез. Им ли, бравшим в несколько дней Льеж, Намюр, Мобеж и Седан, было опасаться задержки у какого-то заштатного Осовца? По железной дороге от Летцена подвезли все необходимое жуткие "Толстые Берты", жабообразные осадные мортиры, другие пушки и минометы крупных калибров. И к коменданту крепости генералу М. Свешникову явился в качестве парламентера немецкий офицер, имевший наглость предложить за сдачу крепости полмиллиона марок. Причем деловито пояснил: "Это не подкуп. Такова будет стоимость снарядов, которые мы потратим для взятия Осовца, а для нас было бы лучше их сохранить. Если же вы откажетесь, через 48 часов крепость прекратит свое существование". Свешников сохранил вежливый тон - все же парламентер есть парламентер, и спокойно ответил: "Денег не возьмем. А вам я предлагаю остаться здесь. Если через 48 часов крепость устоит, я вас повешу, а если падет, то, пожалуйста, повесьте меня". Деловитый офицер от такого "пари" предпочел уклониться и поспешно покинул крепость.

И, как выяснилось, правильно сделал. Потому что орешек оказался очень крепким. Построен он был весьма умело. Сама цитадель размещалась на высотах, господствующих над долиной р. Бобр. Входящие в ее систему Центральный форт, Шведский форт и Новый форт являлись мощными укреплениями с бетонированными казематами и крупнокалиберными морскими орудиями во вращающихся броневых башнях. Такие же батареи, укрытые в бронеколпаках, стояли в других ключевых пунктах - на Скобелевой горе и др. А широкая низменная полоса перед крепостью была серьезным естественным препятствием в Бобр впадало здесь множество мелких речушек, Лек, Дыбла, Климашевница, и вся долина представляла собой одно сплошное болото.

Доступ к крепости был возможен только с одной стороны, с запада - там, где через Бобр и болото проходили рядышком железная дорога и шоссе. Но на этом направлении, перекрыв дороги, были выдвинуты вперед еще несколько позиций. На противоположном, правом берегу Бобра располагалась Зареченская позиция с сильным Заречным фортом. Еще дальше была вынесена Сосненская позиция с линиями окопов и блиндажей. И наконец, "вход" в долину Бобра запирала Передовая или Бялашевская позиция. Фланги всех позиций упирались в речки, каналы и болота. И тот способ, которым немцы брали Льеж или Намюр, здесь оказался непригодным. Окружить крепость и подтянуть к ней осадную артиллерию не получалось, через болото "толстые Берты" не потащишь. А обстрел с дальней дистанции не давал нужного эффекта - попробуй добиться раз за разом нескольких прямых попаданий в форты, чтобы разрушить бетонные перекрытия! Крепость, по воспоминаниям современников, походила на вулкан, окутанный всплесками огня и сплошными клубами дыма от разрывов. Ее засыпали полутонными "чемоданами", оставляющими воронки диаметром 12 м. Но они наносили фортификациям лишь частичные повреждения, и Осовец отвечал шквалом огня.

А чтобы передвинуть осадные орудия поближе, сперва требовалось взять три передовых позиции. По очереди, одну за другой, и только лобовыми атаками, иных решений условия местности не позволяли. А общая глубина обороны на этом направлении достигала 15 км! Вот и прорви ее... Немцы пытались это сделать не один раз и не два. Их орудия перепахивали передний край, пехоту бросали на штурм - и она несла жуткие потери, поскольку вся местность в предполье была пристреляна. А защитники отходили на следующую линию обороны. Когда германские солдаты врывались в окопы, их накрывало массированным огнем крепостной артиллерии, а остатки выбивались обратно контратаками. И все возвращалось к изначальному положению.

Противник стал искать пути обхода. Выяснилось, что сделать это возможно только с юга, где через обширное болото Лафки тянулась нитка Гончаровской гати. По которой могла пройти лишь пехота с легкими пушками. Однако и Свешников возможность обхода учел. Выход из болот, с гати на дорогу, тоже перекрывали русские позиции и три артиллерийских батареи. И когда немцы сюда сунулись, втянувшись на переправу длинной узкой колонной, их опять встретили достойно - гать простреливалась и с фронта, и с флангов, развернуться на ней было негде, и атакующие метались, создавая заторы и пробки и погибая под ливнями шрапнели и пулеметными очередями. Впрочем, если бы здесь немцы и просочились, то уперлись бы в Ломжинский редут, надежно прикрывавший крепость с юга, а ее тылы широким полукольцом защищала Горжевая позиция. И многочисленный осадный корпус, выделенный для взятия Осовца, безнадежно застрял. Повторялись массированные обстрелы. И бесплодные атаки. А защитники устраняли повреждения, замазывали трещины, образующиеся в бетоне от попаданий снарядов, и продолжали бой.

Однако главный германский удар армии Эйхгорна успешно развивался. На правом фланге Северо-Западного фронта обозначился глубокий прорыв. Части Сиверса сняли осаду Летцена, начали отходить, выбираясь из намечаемого мешка. Оставили Видминен, Лык, осаживая преследующего врага арьергардными боями. Уничтожались армейские склады, расположенные у русской границы,консервы, сахар, сухари раздавали солдатам, кто сколько хочет и может унести, остальное сжигалось. К 14.2 дивизии Эйхгорна вышли на фронт Сувалки - Сейки, отрезав войскам Сиверса путь на восток. В окружении очутились 3 корпуса - 20-й, 26-й и 2-й Сибирский стрелковый. Но для плотной блокады и уничтожения такой массы войск у немцев сил было недостаточно. Они пытались взять напором - сломить, пока русские не организовались, воспользоваться нервозностью отступления и окружения, вызвать панику повторить то же, что уже удалось им при окружении корпусов Самсонова. И спешили, бросались в атаки, не давая передышки. Но русские солдаты были уже более опытными, да и руководили ими получше, и противник получал сильный отпор.