Однако производство самолетов на предприятии сельскохозяйственного машиностроения на первых порах не совсем ладилось. Боевые машины порой имели производственные дефекты и недоделки, устранять которые было довольно сложно в той чрезвычайно напряженной обстановке. Но технический состав 158-го истребительного авиаполка, возглавляемый старшим инженером А. И. Сидоровым, успешно выполнял различные ремонтные работы, образцово обслуживая материальную часть.

Коварный враг обрушил на СССР внезапный удар невиданной силы. Его не выдержала бы ни одна другая армия мира. Немецко-фашистские войска насчитывали пять с половиной миллионов солдат и офицеров.

Застало ли нас врасплох вероломное нападение фашистской Германии? Кое-где это отчасти имело место. Но в нашем округе, как и в ряде других, войска были приведены в боевую готовность сразу по получении директивы наркома. Выше я уже упоминал, что тревогу у нас объявили в час ночи 22 июня 1941 года, то есть за несколько часов до начала войны. Военно-воздушные силы были приведены в готовность номер один. Экипажи находились в кабинах самолетов, полностью готовые к выполнению задания.

Ничуть не покривлю душой, если скажу, что нападение гитлеровской Германии на Советский Союз для меня и моих сослуживцев не явилось очень большой неожиданностью. Фашистское чудовище, сожравшее чуть ли не половину Европы, все более угрожающе топталось у наших границ, и мы чувствовали, что рано или поздно столкновение с ним неминуемо.

Весной сорок первого года, когда я по делам службы находился в Риге, ко мне подошел пожилой человек в штатской одежде, но с завидной военной выправкой. Он сказал, что в прошлом являлся офицером латышской армии, затем спросил:

– Известно ли господину полковнику, что Гитлер скоро нападет на Советскую Россию?

– Откуда у вас такие сведения?
– в свою очередь спросил я.

– Земля слухом полнится, - уклончиво ответил он, - да и факты есть настораживающие...

И в самом деле, настораживающих фактов было немало. О нарушениях наших воздушных границ свидетельствовали газетные сообщения ТАСС, а также боевые донесения.

Периодически мы получали информацию из разведывательного управления Генштаба РККА. Она также содержала немало данных о переброске немецких дивизий на восток, к границам Советского Союза. Неспокойно было и на участке Государственной границы, который охранял Ленинградский военный округ. Немецкие войска накапливались не только на территории оккупированной ими Норвегии, но и перебрасывались морем в Финляндию, которой Маннергейм навязал незавидную роль сателлита гитлеровской клики.

В июне 1941 года, за несколько дней до начала войны, немецкие и финские войска начали выдвигаться к границе. Замечены были группы офицеров, занимавшихся рекогносцировкой. Активизировалась наземная и воздушная разведка. Мы прекрасно отдавали себе отчет в происходящем и делали все возможное для того, чтобы во всеоружии встретить нападение врага.

В первых числах июня 1941 года по ВЧ позвонил заместитель главного инженера Военно-Воздуншых Сил Красной Армии генерал-майор инженерно-технической службы А. В. Винокуров и передал приказание принять самые неотложные меры для ввода в строй всех самолетов ТБ-3 1-го дальнебомбардировочного авиакорпуса генерала В. И. Изотова.

Сделать это оказалось чрезвычайно нелегко. Во всех Военно-Воздушных Силах заводские бригады заменяли на ТБ-3 ответственные узлы, оказавшиеся с трещинами. Они разобрали уже 60 самолетов, сняв с них даже крылья.

Мне пришлось доложить генералу А. В. Винокурову, что 1-й дальнебомбардировочный авиакорпус является резервом Главного Командования и нам фактически не подчинен, что командир и инженер корпуса ревниво оберегают свою самостоятельность.

– Мы им тоже пошлем распоряжение, - сказал генерал А. В. Винокуров.
– А вы без промедления приступайте к делу. Не позднее 20 июня 1941 года все работы должны быть завершены. Предстоит выполнять очень ответственные задания.

Задание государственной важности, предельно сжатые сроки, данные для его выполнения, всех нас насторожили. Чувствовалось, что назревают какие-то важные события. Мы понимали, что приведение корпуса в боевую готовность имеет большое оборонное значение, и к порученному делу отнеслись с особой ответственностью. Руководство всеми работами было возложено на старшего инженера по эксплуатации С. Н. Бурсакова. Мы позаботились о том, чтобы на аэродромы, где базировались тогда ТБ-3, своевременно перебросили ремонтные средства округа. Люди трудились с огоньком. Ответственное задание было выполнено в срок. 20 июня 1941 года я доложил в Москву, что все самолеты 1-го дальнебомбардировочного авиакорпуса отремонтированы, узлы, имевшие дефекты, заменены новыми, вся материальная часть приведена в боевую готовность.

А буквально через два дня разразилась война. Я не склонен все изображать в розовом свете. К боевым испытаниям страна и армия готовились с величайшим напряжением. Но многое мы просто не успели сделать. Время не позволило. В ВВС Ленинградского военного округа к июню 1941 года мы смогли перевооружить и переучить на новые самолеты три полка - один на бомбардировщики Пе-2 и два на истребители Як-1 и МиГ-3. "Миги" для 7-го авиакорпуса ПВО были получены в самый канун войны. На аэродроме Горелово и на железнодорожной станции находилось в ящиках более сотни таких машин.

Утром 22 июня 1941 года, отдав боевые распоряжения частям и соединениям, командующий ВВС округа генерал А. А. Новиков приказал мне:

– Быстро в машину, поедем на аэродром Горелово. Надо как можно скорее ввести в строй прибывшие с завода самолеты МиГ-3. Сотня новых истребителей немалая сила!

Распаковать ящики, в которых находились разобранные боевые машины, дело, конечно, нехитрое. Главное - собрать их, тщательно проверить, устранить неисправности и производственные дефекты.

Первоначальный вариант самолета МиГ-3 оказался несколько перетяжеленным за счет вооружения. Чтобы облегчить его и тем самым улучшить скороподъемность и увеличить потолок, предложено было снять с него две пушки "швак", размещенные в крыльях.