Книга из цикла о сотруднике уголовного розыска Игоре Мазине.
Павел Александрович ШЕСТАКОВ
СТРАХ ВЫСОТЫ
Повесть
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Мазин
Рождественский
Светлана
Ирина
Инна
Тихомиров
================================================================
Мазин
– Я узнал, что кошки могут и не ловить мышей, если подворачивается что-то поприличнее.
Мазин не удержался от этой фразы, хотя знал, что комиссару она не понравится: он был человеком простым, старой закалки и любил ясность.
И действительно тот нахмурился:
– Не можешь ты, Игорь Николаевич, без шуточек. А у меня это дело, знаешь, где сидит?
– У меня тоже...
– Вот и получается, что не до шуток.
– Я не шучу. Просто сообщаю, что узнал.
– Немного ты узнал.
Комиссар сказал без осуждения, фиксируя факт.
– Может, и это пригодится.
– Насчет кошек, что ли?
Мазин почувствовал иронию, но все-таки полез в карман и вынул записную книжку в затрепанной обложке. Полистал ее и, найдя нужную страницу, прочитал, вглядываясь в чужой почерк:
– "Считается, что природа целенаправленна. Например, кошки существуют для того, чтобы уничтожать избыток мышей. Но ведь кошка, которую кормит хозяин, почти никогда не ловит мышей. Ей просто наплевать на свое назначение".
– Что это за философия на мелком месте?
– Это записная книжка Антона Тихомирова.
– Не густо для доктора наук.
– Не Гегель, конечно. Но попадаются и более интерересные записи.
– Ну? Тоже про кошек?
– Частично. Про кошек и людей. Вот... "Вид _____ бесчисленное количество видов живого - след ______ длительных неудач природы в попытках создать _____ более высокоорганизованную модель. С этой точки зрения кошка - одна из неудачных моделей и только, а вовсе не часть целесообразного целого. Ее создали в порядке эксперимента и постарались забыть о ней, как о всякой неудаче. Относительной удачей стал человек, но и его нельзя признать совершенной моделью. Одна из ее слабейших сторон разрыв между сознанием и управлением. Никто не может всегда подчиняться воле и разуму. Больше того, основанное на инстинктах "самоуправление", как правило, находится в противодействии с попытками управления сознательного".
Комиссар смотрел угрюмо.
Мазин закрыл книжку.
– Все?
– Нет, есть и еще.
– Ну, это в другой раз. В нерабочее время.
Он ждал, что Мазин проявит настойчивость, но тот только вздохнул, и комиссар смягчился:
– Да не смотри ты на меня, как на бурбона! Понимаю я все не хуже тебя! Вижу, что разобраться ты в этом человеке пытался. Но мы Ж с тобой не вольные художники. Нам результаты нужны. Сроки жмут. Дел целая куча. Преступнику-то невдомек, что Игорь Николаевич Мазин в психологию ушел. Не знает он этого и не ждет, пока ты с Тихомировым разберешься. Он свое дело делает, а нас с тобой за это по головке не гладят. Ну да что я тебе все, как маленькому, толкую. Сам знаешь!
Мазин знал, разумеется. Он поднялся и слегка развел руками.
Комиссар передвинул тяжелое пресс-папье с одного конца стола на другой:
– Вот если б он в своей книжке написал, кто его убить собирается. Или что самому жить надоело. Ничего там такого нет?
– Нет, - ответил Мазин, хоть было это, на его взгляд, не совсем так. Впрочем, того, о чем спрашивал комиссар, там действительно не было.
– Ну и слава Богу. Мы люди не кровожадные.
– Но, может быть, я шел по шаблону? Спрашивал себя: могли ли его убить? Видимо, нет. Были ли основания покончить с собой? Я их не нашел. Остался один вариант - несчастный случай.
– Вот видишь!
– Но за каким чертом, спрашивается, человеку среди ночи лезть на подоконник?
– Да хотя бы гвоздь забивать!
– Гвоздей, между прочим, там никаких не было. Но не в этих деталях дело. В конце концов, в жизни случается всякое. Беспокоит меня другое Тихомиров этот остался недоговоренным каким-то, безликим, схематичным, не ощутил я его.
– Пошел бы в морг да пощупал.
Мазин чуть поморщился:
– Все повторяли о нем одну и ту же фразу: "...Молодой, способный, талантливый, как жаль!" И ничего больше!
Комиссар вдруг улыбнулся:
– Это ты Агаты Кристи начитался. Забыл я, как повесть называется. Там Пуаро жалуется, что о мертвых все говорят только хорошее, и потому трудно узнать правду.
– Могу его понять, хоть и не читал повесть.
– Там совсем другая ситуация. Преступление! А несчастье может с любым случиться, хоть злодей ты, хоть праведник.
– И все-таки мне кажется, что совершенно случайных смертей не бывает. Каждая завершает жизнь и вытекает из жизни, из характера. Трус получает пулю в спину, а храбрый - в сердце.
– Чепуха! Я на фронте видал героев с осколками в заднице... А те, кто под трамвай попал?
– Даже под трамваем! И здесь сказывается человеческая индивидуальность - рассеянность, нервы...
– Прекрасно!
– Комиссар потер крепкими ладонями: - Все совпадает. Представь себе его состояние после защиты. Вот тебе и нервы. Да еще выпивши!
Но Мазин покачал головой:
– Нет, на Тихомирова это не похоже.
– Ты же о нем ничего не знаешь. "Талантливый, как жаль..." И все! Сам говорил.