– Да, - прошептал Юрик.

– Оно будет находиться здесь до полуночи. Потом, как я понимаю, исчезнет. Срочно звони Сереге и вели ему сломя голову лететь сюда. Здесь его будет поджидать Юля. Ты все понял?

– Да, Павлик.
– Голос Прохорова дрожал от волнения.

– Тогда до свидания... Нет, ещё одно! Шалыпину нужно вызвать "Скорую помощь". Я боюсь, он умрет там, на остановке "Мукомольная".

– Хорошо, - заторможено ответил Прохоров.
– Я вызову "скорую"... Ты помнишь сюжет? Будь осторожен! Ради бога, вернись оттуда живым!

– Я постараюсь.

Павлик положил трубку.

– Ты меня оставляешь на свидание с Ковалевским?
– с вызовом произнесла Юля. Павлик приблизился к ней.

– Кроме тебя, у меня больше никого нет, - ответил он. Юля внезапно засмущалась, затем неожиданно обняла за шею и поцеловала в губы с такой страстью, что у Павлика закружилась голова.

– Я люблю тебя, - произнесла она, когда их губы разошлись.
– И я не хочу, чтобы ты ушел сейчас в эти ворота. Я не хочу тебя потерять!

– Я должен...
– ответил он, высвобождаясь из её объятий.
– Это наш шанс сделаться богатыми...

– Ты мне не нужен богатым, - ответила Юля.
– Ты мне нравишься таким, какой есть.

Павлик встал у самых ворот.

– Я тебя тоже люблю, - произнес он.
– С того дня, когда увидел в первый раз. Я не надеялся, что ты ответишь взаимностью. Я обязательно вернусь.

С этими словами Павлик прошмыгнул в ворота.

Затаив дыхание, Павлик двигался по дорожке между иссеченных трещинами надгробных плит и накренившихся каменных крестов, каждый из которых был раза в два больше человека. Половинка луны, висевшая на небе, светила тускло, и служила только для того, чтобы придать окружающему каменному ландшафту мрачный, угрюмый вид. Однако, Божедаю и без того было страшно.

Терзаемый любопытством, он пару раз подходил к могильным плитам, чтобы прочитать надгробные надписи. Выбитые года жизни были совершенно несусветными. В первом случае: 1261-1419 года. Павлик быстро прикинул, что неизвестный усопший по фамилии Карлстенбурген прожил почти 160 лет. Во втором случае получалась вообще белиберда - 1842-1713 года. То ли у этого человека время текло в обратном направлении, то ли каменщик, изготовивший надгробие, был пьян.

Из темноты раздался шорох. Павлик замер, прислушиваясь. Тишина. Он решил больше не останавливаться возле надгробий. До полуночи осталось мало времени, к тому же по фильму напал маньяк-убийца, напавший на Комбо, выскочил как раз из-за такого надгробия.

Дорожка уводила вглубь кладбища. Павлик был убежден, что прошел путь больший, чем реальное расстояния между многоэтажками. Он оглянулся, надеясь увидеть дома, но увидел только отблеск светящихся ворот. Казалось, это кладбище находится не на Земле, а совершенно в другом месте. Павлик вдруг остро почувствовал одиночество.

Впереди возвышался темный силуэт массивного сооружения. Павлик вышел из-за крестов, которые закрывали постройку.

Белый лунный свет падал на дом. Одноэтажный, но высокий, с греческими колоннами и плоской крышей. На венце крыши сидела каменная птица с тремя головами, устремленными в три стороны света. Дом смотрел на Павлика провалами арочных окон, в которые никогда не вставлялись стекла.

"Что за дом может находиться посреди кладбища?" - подумал он, и ответ пришел тут же.

– Это чья-то усыпальница!
– тихо произнес Божедай.
– Склеп.

Павлик не знал, существуют ли в реальности такие огромные склепы, напоминающие изящный, но все же мрачноватый дом. Холодея от ужаса, навеянного этим сооружением, Павлик двинулся к нему отчасти потому, что не знал - куда следует идти, отчасти потому, что дорожка вела к этому дому.

Кладбище и дом разделяла полоса пустой окаменелой земли. Божедай вздохнул с облегчением, когда позади остались странные могильные плиты, из-за которых он каждую секунду ожидал нападения.

Он взошел по невысоким мраморным ступеням и толкнул тяжелые створки каменных дверей.

Изнутри дом оказался огромным залом, посредине которого на высоком постаменте находился закрытый гроб. Над ним возвышался крест метров трех высотой со скульптурой распятого Иисуса, выполненного в натуральную величину. Сквозь окна на стенах и потолке, зал заливал белый лунный свет.

Павлик стал приближаться к гробу, каждый шаг гулко разносился по сводам. Скульптура распятого Иисуса была выполнена идеально, хотя трактовка образа оставалась несколько странной. Обычно Иисуса изображали обнаженным, в одной набедренной повязке, но здесь его тело скрывала длинная рубаха. Скульптор тщательно проработал каждую деталь - и голову, лежащую на плече, и умиротворенное выражение лица, и терновый венок на челе, и руки, раскинутые в стороны. Белый лунный свет, придавал композиции неземное изящество и гладкость форм.

Гроб был выполнен не менее искусно. Каменную поверхность густо покрывали рельефные рисунки и вычурная вязь, похожая на смесь арабского языка и иврита.

– Кто ты?
– тихо спросил Павлик и заметил табличку у изголовья. Он нагнулся, чтобы разглядеть надпись.

Текст на табличке отсутствовал. Табличка была чистой.

Божедай отстранился от гроба, понимая, что прежде должен отыскать сокровища. Но как он их найдет, если Ковалевский куда-то запропастился! Вдобавок ко всему, до сих было неизвестно, как применить пластину.