Здесь я упомяну лишь несколько мыслей, которые покажут, на мой взгляд, актуальность всего труда для нас. Для Сун Ят-сена «Три принципа» были программой спасения Китая, ибо Китай находился «между жизнью и смертью» и, по оценкам Сун Ят-сена, мог быть уничтожен с гибелью всего народа (400 млн.).

Сун Ят-сен считал национализм сложным явлением — из тех, что «легче сделать, чем осознать» (в противовес категории явлений «легче осознать, чем сделать»). Причиной плачевного положения Китая в начале ХХ века Сун Ят-сен назвал именно утрату китайским народом национализма за несколько веков до этого. Тогда государственное чувство настолько ослабло, что власть захватили манчжуры — народ численностью около ста тысяч. Два века государственники пытались сохранить «сокровище» национализма, передав его низшим, неграмотным слоям народа и создав для этого огромное число тайных обществ. Некоторые восстания были успешными, но в целом «вернуть сокровище народу» не удалось, его не принял культурный слой (интеллигенция).

Почему же был утрачен национализм? Сун Ят-сен видит истоки болезни во «вселенности» китайского мышления. В течение тысячелетий Китай вбирал в себя народы и государства Азии — в основном без войны, «светлым путем князя», обеспечивая мир и порядок. Китай, Срединное государство, стал так велик, что у китайцев возникло космополитическое чувство и утратилось чувство опасности. Раз Китай центр мира, то «все чужеземцы и с запада, и с востока, могут быть его императорами».

Проводя сравнение с Россией, Сун Ят-сен видел залог ее спасения и развития как раз в том, что, несмотря на свою «вселенность», славяне сохранили национализм благодаря опасным, но несмертельным угрозам (последняя — интервенция Запада во время гражданской войны). Посмотрел бы он на нас сегодня!

Для Сун Ят-сена национализм есть «принцип единой государственной семьи (нации)». Это — совсем не то, что национализм гражданского общества, образующего государство-нацию. Здесь — идея семьи, «сыновней почтительности», и нация образуется под влиянием «естественных» сил, когда общество развивается «по пути справедливости (светлым путем)», в то время как государство есть общество, прошедшее по пути тирании. Цель национализма — создать единую семью на соединении этих путей. Утратив национализм, Китай стал «кучей песка» — люди крепко сплочены в семьи и кланы, но нет их соединения в «государственную семью».

У Сун Ят-сена национализм не только не противоречит интернационализму, но и служит ему необходимым условием: «национализм — это то сокровище, которое предопределяет существование человечества» (или: «национализм это инструмент, который дает возможность существовать человечеству»). Если бы национализм угас повсеместно, западные державы полностью вытеснили бы и «переварили» все другие народы, как индейцев. И именно если Китай преодолеет космополитизм и вновь обретет сокровище национализма, он «станет фундаментом интернационализма в Азии» — так же, как русские стали им в Европе. (Хорошо бы это прочесть нашим «державникам», которые вдруг начали клевать интернационализм).

Многие наблюдения Сун Ят-сена поразительно напоминают то, что мы видим сегодня в России. Первым условием возрождения национализма он называет объяснение всему народу истинного положения Китая. Барьером здесь была интеллигенция, которая описывала это положение в европейских привычных, но негодных понятиях. Тогда утвердилось мнение, что Китай — полуколония. Сун Ят-сен много места уделяет доказательству, что это совершенно не так. Положение гораздо хуже: не будучи колонией, Китай стал объектом эксплуатации всех западных держав. Колония — как бы собственность метрополии и никогда не «высасывается» ею до конца. Китай же, по расчетам Сун Ят-сена, при том уровне выкачивания средств, что установился к 1924 году, мог быть полностью обессилен всего за десять лет.

Объясняя реальное положение Китая, он указал на необычное явление. В прошлом китайцы возмущались налогами, установленными своим правительством, но совершенно равнодушно отнеслись к несравненно более крупным изъятиям, совершаемым с помощью экономических рычагов иностранцами. Не просто равнодушно — они не замечали этих изъятий и не верили сообщениям о них. Более того, они были крайне благодарны иностранным державам за ничтожную гуманитарную помощь, которую те иногда оказывали по случаю стихийных бедствий. Думаю, тут Сун Ят-сен подметил симптом, позволяющий предположить, что Россия заболела сходной болезнью.

Конечно, не следует преувеличивать аналогий, не годятся для России и те подходы, которые Сун Ят-сен предлагал для возрождения «державного национализма» в Китае. И все же, этот мудрый человек и большой друг России сказал очень много важного, и его слова заставляют думать. И думать по-другому, чем мы привыкли. А это очень полезно, когда и мы находимся «между жизнью и смертью».

1997

Особо хочу обсудить вопросы, поднятые в серии писем одного читателя «Правды» (назову его Н.). Каждое его письмо — тщательная работа, с четкими формулировками и ясной логикой, со смелой и откровенной мыслью. Эти письма — самая связная критика моих статей от марксиста. Гораздо сильнее Б.Славина и Р.Косолапова. Быть может, не совсем этично мне вести публичную дискуссию, но поднятые вопросы важны для всех. Кроме того, Н. писал мне не как приятелю, а как «деятелю». А сокровенные детали я опускаю.