Россия изначально не складывалась и не сложилась как государство-нация. Она была и до сих пор есть, вопреки усилиям Ельцины и его лобковых, государство — семья народов. Здесь дать в газете на развороте подборку «Русский, время мстить!» — значит взорвать принцип самой государственности России.

При такой подборке было бы логичным хотя бы с этого номера снять слова «Газета Государства Российского». Сама идея «мстить!» — антигосударственная. Государство не мстит, а карает и предотвращает зло. Идея «русский мстит» — антироссийская. Она отрицает изначальный смысл собирания земель в Россию как семью народов. Почему же «русский мстит», а «чуваш не мстит»? Он уже не согражданин русскому? А если взорвут дом в Чувашии, то русский мстить тоже не будет? Трудно даже понять ход мысли того, кто придумал название подборки.

Было совершенно ясно, почему С.Ковалев из бункера Дудаева настойчиво кричал на весь мир: «Русские танки давят чеченских женщин! Русские самолеты бомбят чеченские дома!», — а ТВ это активно транслировало. Большой проект Запада состоит в том, чтобы стравить русских с мусульманами, и для этого было много сделано. Но не хватало силы — пассивно сопротивлялись и русские, и мусульмане. Теперь к созданию образа этнической войны подключились и патриоты: «русские войска, русские солдаты». Что они делают? Автоматной очередью «превращают в фарш чеченские внутренности».

Здесь уже мышление снижено с уровня государства даже не до уровня народа, а до уровня племени — причем племени дохристианского. Это — разрушение образа русского народа, который складывался как суперэтнос и очень рано перерос племенное мышление. Несовместимо с типом российского государства, русской культуры и русского народа предлагать как метод борьбы «охоту за старейшинами, террористами и членами их семей как за дикими зверями». Порой от читателей слышишь предположение, что в патриотическую печать время от времени внедряются провокаторы. Если бы так — полбеды. Провокаторы — неизбежный фактор окружающей среды в смутные времена, и разумные люди быстро научаются их вычленять. Тут, по-моему, именно разорванность мышления при отсутствии «стержня», так что человека швыряет из стороны в сторону от малейшего щелчка манипуляторов.

Есть ли возможность создать на время жизни «без стержня» какие-то временные шунтирующие идейные конструкции, которые укрепили бы мышление? На мой взгляд, есть. И они не только играют сплачивающую роль как замены идеологии, но и становятся эффективным политическим проектом среднесрочного уровня. Пример — сознательная разработка и осуществление интифады, мирной революции палестинцев. Она позволила блокировать и государственный терроризм Израиля, и манипулируемый Моссадом терроризм «исламских фундаменталистов».

Однако для того, чтобы вести конструктивный разговор, требуется хотя бы признание его необходимости со стороны организованной оппозиции. Для этого надо чуть-чуть успокоиться и задуматься. Но это, похоже, слишком трудно.

2000

Ветераны-победители в лице В.Варенникова призвали нас объединиться под знаменем Победы. Надо понимать, что НПСР заканчивает свое бытие — так же, как закончил свои дни Фронт национального спасения. Без подведения итогов кампании и без выяснения причин несостоятельности. Политики лепят блоки, фронты и избирательные списки по неведомым нам признакам. Что ж, на то и политика. Мы так и не знаем, почему вечный враг Ленина и большевиков Троцкий приехал летом 1917 г. из Америки с целой бригадой резвых молодцов и вдруг занял второе место в партии, а его молодцы — важнейшие посты. Значит, иначе было никак нельзя, и пришлось их потом выковыривать с кровью.

Но Победа — не политика. Это символ святой и почти для каждой семьи потаенный. За ним — наши мертвые, которые еще и в третьем поколении нас не оставили. Такие символы позволительно вытаскивать лишь в последнем бою, надев чистую рубаху. Понимают ли наши “члены президиумов”, какое знамя выбрасывают, к чему оно их обязывает? Подумали ли они семь раз, прежде чем отрезать?

Нам-то, внизу, легче. Грань между жизнью и смертью почти стерлась. Все эти “согласия ветвей власти” и круглые столы Селезнева с Чубайсом для нас уже безразличны, да нам и не сообщают, о чем они там переговариваются. Так что нам терять нечего. Поддержим и этот последний призыв. А обманут — оставим правнукам записку с именами иуд и подохнем. Другие подрастут, умнее нас. Как-нибудь вытравят семена продажного номенклатурного сословия и наведут порядок. Может, русский корень опять пробьется.

Когда говорят слово “Победа”, то сжигают корабли. Это — слово тотальной войны, когда нет надежд ни на мирный договор, ни на великодушие врага. Когда зовут на войну, не прельщают “одобрительными телефонными звонками и факсограммами, которые обрушились на “Советскую Россию”. Лучше скажите: за что война, над кем победа, кто будет рядом с нами и сзади. Как идти на войну, если то Говорухин воткнет тебе нож в спину, то Шафаревич. Кто нас снова пошлет на Останкино — Руцкой?

Когда идешь в бой, тебя ведет образ Родины. Это так, но одной метафизикой, вероучением и прочими небесными материями не обойдешься. Что бы там ни говорили наши идеалисты, родина становится матерью, когда в ней справедливо жизнеустройство. Справедливо в главном, а не в мелочах, и к народу, а не лично к тебе (хотя есть и мелочные люди, отщепенцы). Сила Красной армии в гражданской войне была не только в идее, а и в том, что 9 миллионов семей красноармейцев получали от советской власти паек.

Так что первое, что вправе спросить человек, которого зовут на войну добровольцем: в чем ваша справедливость, кто даст кусок хлеба моей вдове и детям, какое жизнеустройство вы установите после Победы? Пока у нас были НПСР и “круглые столы”, ясно на этот вопрос не отвечали, но теперь молчать нельзя. Язык войны должен быть простым и четким, так что пусть будущие командиры потрудятся ответить. Или, пока не поздно, уберут в чехол знамя Победы и сдадут его в Исторический музей.

Последнее, что удалось понять из документов НПСР, сводится к тому, что он — за рыночную экономику и, придя к власти, не допустит уравниловки. Я спрашиваю: снимаются эти программные положения? Если они сохраняются, то о какой победе речь? Именно разрушение нашего нерыночного хозяйства и устранение уравниловки привело нас к поражению. С кем же ведется война?