Он без труда проскользнул мимо сонного полицейского у ворот дома. Дошел до вокзала, там позавтракал и сел в поезд, который перевозил молоко и направлялся в Кэнкейки. К месту назначения он прибыл в полдень, несколько часов кружил по городу, затем сел на четырехчасовой мемфисский экспресс. Этот поезд не останавливался в Сентер-Сити, но проходил через него, и, едва стемнело, Берк заперся в туалете, где провел три тоскливых часа, снова и снова перечитывая табличку: "Пассажиры, Пожалуйста, Не Спускайте Воду Из Туалетов Во Время Остановок" и не обращая внимания на сердитый стук других пассажиров. Едва поезд отошел от Сентер-Сити, он на секунду вышел из своего добровольного заточения и дернул в коридоре шнур экстренного торможения. Поезд с лязгом остановился, и, пока длилась сумятица, пока кондуктор и тормозной допытывались, кто это сделал и зачем, Берк незаметно вышел из вагона и скрылся в кустах у железнодорожного полотна.

Прошло еще два часа, и лишь примерно к девяти вечера он, никем не замеченный, вошел в город. И тут, вместо того чтобы сразу пробраться в сквер у здания городского суда и не мешкая прорыть ход до люка в капсулу, он убедил себя, что еще слишком рано, и не торопясь направился по заснеженным пустынным улицам к дому Кэрри. Он заглянул в окно, надеясь, хоть краешком глаза, взглянуть на нее, но увидел только ее отца, который сидел в гостиной у очага и читал вечерний выпуск "Таймс". Берк обогнул дом Хатчинсов с задней стороны по узкой аллее, отделявшей его от домов на соседней улице. Он чуть не свернул себе шею, пытаясь забраться на мусорные ящики и в кухонное окно, как вдруг услышал позади себя голос:

– Кто здесь? Что вам нужно?

Это была Кэрри, которая выходила, чтобы покормить цыплят, и на минуту остановилась подышать чистым воздухом январской ночи.

Берк ни о чем не успел подумать.

– Это я, Джонатан, - сказал он.

Кэрри разрыдалась от радости.

– О Джонатан! Я думала, ты никогда не вернешься...

– Я вернулся, милая, и я так тебя люблю! Я вернулся, Кэрри...

И тут, к своему несказанному изумлению, он вдруг принял решение и с не меньшим изумлением услышал свои слова:

– Я вернулся и я остаюсь здесь. Сентер-Сити - мой город, и ты тоже - моя.

Она спрятала лицо у него на плече, одновременно смеясь и всхлипывая. Потом прошептала, сияя от счастья:

– Пойдем в дом, Джонатан. Мама и отец будут так тебе рады!

Он чуть отстранил ее.

– Кэрри, я не могу объяснить, но сейчас не могу прийти к вам. Мне еще нужно кое-что закончить.

Кэрри взглянула на него, ее серые глаза были серьезны.

– Хорошо, Джонатан, если сейчас ты не можешь, значит, есть причина. Но когда тебя ждать?

– Скоро, Кэрри, очень скоро. Завтра. Не знаю точно когда, но завтра. И тогда ты простишь и забудешь все эти мои... странности.

По дороге к скверу Берку никто не встретился. Он дошел до места, где под землей лежала капсула времени, и принялся раскапывать замерзшую землю карманным складным ножом. На это ушло около часа, но в конце концов ему удалось добраться до люка и очистить его. Он надавил люк внутрь, разделся догола и, дрожа от холода, пролез в отверстие, в грязь и мелкий гравий, которые насыпались в аппарат, еще тогда, в июне. Задраив люк, он откинул защитную заслонку с приборов и внимательно прочел их показания. Затем опустил тумблер, услышал три знакомых сигнала - бип-бип-бип - и задержал дыхание, борясь с тошнотой временного перехода. Но вот полуобморочное состояние прошло, он снова потянул люк на себя и увидел над собой улыбающееся лицо юной ассистентки доктора Эмерсона.

– Вы как-то изменились, мистер Берк, - сказала она, - Похоже, вас угостили этой смесью, сера с мелассой?

Только сейчас Берк сообразил, что у него длинные бакенбарды и густые усы. Он ухмыльнулся ей в ответ.

– Нет, этого я не попробовал. Сколько прошло абсолютного времени?

– 20 минут 46 секунд, - сказала она, сверившись со своим хронометром.
– А сколько прошло субъективно?

Берк посмотрел на счетчик времени в капсуле.

– 246 дней, 21 час, 23 минуты и 10 секунд.

Девушка отметила цифры в своем журнале. Берк выбрался из капсулы и поднялся по лестнице в лаборатории. Кто-то подал ему его комбинезон, и он рассеянно застегнул молнии. У стола в углу лаборатории сидел доктор Эмерсон и выписывал столбцы цифр на листе бумаги.

Эмерсон поднял глаза на Берка, уловил выражение его лица и снова внимательно посмотрел на него, словно оценивая, пытаясь понять.

Берк неуверенно усмехнулся, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Эмерсон, - сказал он.
– Что-то случилось в этот раз. Сентер-Сити - удивительный городок. И еще там есть девушка...

Он умолк, впервые в жизни не зная, что еще сказать.

Эмерсон поднял руку. На его лице появилась кисло-сладкая улыбка.

– Знаю, - сказал он понимающе.
– Вы избрали третий вариант.

Для Эмерсона прошло всего каких-то двадцать с небольшим минут, а для Берка - более семи месяцев с момента их последнего разговора, и не удивительно, что он не помнил, о чем шла речь. Он изумленно переспросил.

– Третий вариант?

– Да, милый мой. Перед своим уходом вы колебались, что выбрать - разведку во времени или должность помощника директора Галереи. Трудный был выбор. Но вам повезло, вы нашли третий вариант. Вы ведь хотите вернуться в 1905-й год и к этой девушке, так?