Она на него смотрела. И только.

Он сразу догадался. Все стало на свои места. Конечно, это и есть Нэнси. Не просто Нэнси, о которой они тогда говорили, а его Нэнси, его собственная, которую он всегда знал, но впервые встретил сейчас.

Он собрался с духом и сказал ей:

– Я не знаю тебя, но откуда-то все-таки тебя знаю. Ты Нэнси, и я знал тебя всю жизнь и всегда хотел на тебе жениться. Я в тебя всегда был влюблен, а ведь я никогда до этого тебя не видел. Это странно, Нэнси. Невероятно странно. Мне это непонятно, а тебе?

Нэнси подошла и приложила pyky к его лбу. Это была настоящая маленькая ручка, и неописуемо приятно было общество Нэнси, ничего приятней он не мог бы себе представить. Она сказала:

– В этом надо разобраться. Видишь ли, меня нет, нет ни для кого, кроме тебя. И для тебя ничто и никогда не будет более реальным, чем я. Вот что такое вирус "сокта", дорогой. Это я. А я - это ты.

Он смотрел на нее не отрывая глаз.

Если еще недавно он чувствовал себя несчастным, то теперь это прошло, он был так рад, что она появилась! Он сказал:

– Как это понимать? Что тебя создал вирус "сокта"? Может быть, я сошел с ума и это всего лишь галлюцинация?

Нэнси покачала головой, и ее красивые кудри, растрепавшись, стали еще пышнее.

– Нет, дело совсем не в этом. Просто я - все девушки, которых ты желал в своей жизни. Я мечта, к которой ты всегда стремился, но я - это и ты, потому что я появилась из твоих глубин. Я все, что тебе не удалось найти в жизни. Все, о чем ты боялся даже грезить. Я появилась и здесь останусь. И в корабле этом мы с тобой будем жить душа в душу.

Тут мой двоюродный брат разрыдался. Взял оплетенную бутылку густого красного вина, испанского или итальянского, и налил себе большой стакан. Некоторое время он плакал. Потом, положив голову на стол, посмотрел на меня и сказал:

– Мы были с ней вместе в корабле очень долго, и я до сих пор помню, как она разговаривала со мной. И я понимаю теперь, почему считают, что говорить об этом не следует. На до быть жутко пьяным, чтобы рассказать другим о жизни, которую ты прожил, счастливой жизни, прекрасной, и дать всему этому от тебя утечь, правда?

– Что верно, то верно,- поддакнул я.

Нэнси сразу же все на корабле изменила. Переставила клетку с хомяками на другое место. Поменяла в салоне украшения. Проверила записи в бортовом журнале. Работа, казалось Гордону Грину, шла продуктивнее чем когда-либо до этого.

Но не это было главное, а замечательный домашний очаг, который они создавали для себя. В корабле пахло только что испеченным хлебом и пахло свежестью, а иногда он слышал, как идет дождь, хотя ближайший дождь мог идти лишь в миллиарде шестистах миллионах миль от корабля и лишь холодное безмолвие царапало снаружи холодный металл обшивки.

Очень скоро они привыкли друг к другу.

Были вещи, нарушить которые он не мог,- такое он получил воспитание.

И наступило время, когда Гордон Грин сказал:

– Я не могу просто так взять и овладеть тобой, дорогая. Это было бы нехорошо даже здесь, в космосе, и нехорошо, даже если ты ненастоящая. Для меня ты все равно настоящая. Ты согласна, чтобы мы обвенчались, как полагается, по молитвеннику?

Глаза ее засияли, а губы сверкнули улыбкой, которой улыбалась только она. Нэнси ответила:

– Конечно.

Она обняла его и повисла у него на шее. Он провел пальцами по ее плечу. Ощутил ее ребра. Ощутил у себя на щеках пряди ее волос. Все было настоящее. Более настоящего не могло быть - и какой-то дурак сказал, будто это действует вирус, будто Нэнси не существует! Кто она, подумал он, если она не Нэнси?

Он осторожно поставил ее на пол и, словно вновь родившийся, переполненный любовью и счастьем, стал читать вслух из молитвенника. Попросил, чтобы она отвечала на вопросы, какие полагаются в таких случаях. Сказал:

– Считаю, что я капитан, и считаю, что я сочетал нас, тебя и себя, законным браком - да, Нэнси?

Брак оказался удачным. Корабль летел по огромной, похожей на орбиту кометы кривой. Ушел далеко-далеко. Так далеко, что Солнце превратилось в еле различимую точку.

Гравитация солнечной системы практически перестала влиять на показания приборов.

Как-то Нэнси подошла к нему и сказала:

– Я думаю, ты знаешь, почему не выдержал, поддался слабости.

– Нет, не знаю,- ответил он.