– Рафаэль Самора. Монахини в приюте называют его Рафи.

– Приют? А где же его мать? Почему она его бросила?

Келли уже ненавидела женщину, из-за которой Дэниел предал ее.

– Кармен Самора была секретаршей Дэниела. – Мэтт снова сжал руку Келли. – Она погибла вместе с ним. Сначала Рафи воспитывала мать Кармен, а после смерти бабушки малыш попал в сиротский приют.

Келли вспомнила фотографию. Очаровательный мальчик. Густые темные волосы, синие глаза, глаза Дэниела, устремленные в камеру с той же подкупающей искренностью, с какой всегда смотрел его отец… Это должен был быть ее ребенок… их ребенок.

– Как ты узнал о мальчике?

– Дэниел сам рассказал мне, – после неловкой паузы ответил Мэтт.

– Дэниел обсуждал свою любовную связь с тобой? Почему?

Мэтт пожал плечами:

– Он знал, как сильно я люблю тебя. Наверное, думал, что я каким-то образом смогу тебе помочь.

– Но это же не имеет никакого смысла! Если бы я узнала об этом от тебя, мне было бы еще больнее. Как ты мог бы мне помочь?!

Мэтт не ответил, и сквозь сумбур мыслей и чувств Келли наконец начала понимать.

– Дэниел хотел бросить меня ради той женщины, так?

– Да, Келли… Он собирался подать на развод.

Ей хотелось кричать, но она заставила себя говорить спокойно:

– Почему ты не сказал мне раньше? Почему ты молчал два года?

– Я не хотел причинять тебе боль. Я был уверен, что мальчика воспитает его бабушка, но мне позвонили из офиса Дэниела и сказали, что Рафи в приюте. И я решил, что ты должна все знать.

Мэтт снова протянул ей фотографию.

Даже в лунном свете Келли видела, как очарователен мальчик, но не могла спокойно смотреть на живое доказательство предательства Дэниела.

К ноющей боли прибавились жуткие воспоминания собственного детства. Она вспомнила, как сама, без истерик и ужаса, приняла известие о гибели родителей… просто потому, что была слишком мала, чтобы осознать свою потерю.

А потом испугалась – она гостила тогда у друзей родителей, – спряталась под кроватью, чтобы ничто плохое не нашло ее… А потом приехал дед и объяснил, что не нужно бояться, что она не одинока в этом мире, потому что он любит ее всем сердцем.

Кто будет любить сына Дэниела?

– Конечно, я хочу знать о Рафи. – Слезы жгли глаза, но Келли зажмурилась и подавила их. – Не буду лгать, я сокрушена. Может быть, узнать все это еще страшнее, чем услышать известие о гибели Дэниела… Но я не могу винить ребенка… Знаешь, Мэтт, нельзя оставлять мальчика в приюте. Если я не заберу его, никогда себе не прощу!

– Это не так просто. В Венесуэле одинокая женщина не может усыновить ребенка. Из приюта Рафи могут отдать только в полную и к тому же католическую семью.

– Я католичка, – едва слышно ответила Келли и вздрогнула от тоскливого воя койота, пронзившего ночь.

Мэтт придвинулся к ней.

– Келли, я понимаю, какой это шок для тебя. Мы знаем друг друга уже почти пятнадцать лет, и мои чувства не могут быть для тебя сюрпризом.

Келли потупилась. Она не хотела это слышать. Когда-то они собирались пожениться, и Мэтт все еще любит ее.

Она пыталась, но не могла сосредоточиться на словах Мэтта. Она думала о маленьком мальчике в сиротском приюте. Если бы не дедушка, что случилось бы с ней самой? Сможет ли она сделать для сына Дэниела то, что сделал для нее дед?

Не будет ли она невольно обвинять ребенка в предательстве, в котором он не виноват? Во всяком случае она постарается. Она уже прониклась болью этого одинокого малыша. Она привезет его сюда и даст то, что необходимо каждому ребенку, – любовь.

– Келли, мы всегда были так близки. Я уверен, что если ты выйдешь за меня замуж, ты полюбишь меня, как любила Дэниела. Мы усыновили бы Рафи.

Келли не удивилась словам Мэтта и чуть не сказала «да», однако вовремя остановила себя.

Нельзя быть такой эгоистичной. Мэтью Дженсен заслуживает лучшего. Он заслуживает, чтобы его любили.

Келли попыталась как можно осторожнее подобрать слова.

– Мэтт, я еще не представляю, как справлюсь с этой ситуацией, но я не могу использовать тебя только потому, что мне нужен сын Дэниела. Это несправедливо. Ты должен жениться на женщине, которая будет любить тебя. Ты встретишь такую женщину, непременно встретишь!

Логан включил компьютер, и тут же замелькал сигнал электронной почты. Это мог быть только Хищник. Давно пора. Командир молчал уже неделю.