– А что она говорит?

– По её словам, она сказал таксисту, чтобы он отвез её к вам, но по дороге сообразила, что вполне успеет добраться на метро до Милтана, чтобы поговорить с мисс Лофхен. В метро же она поняла, что время поджимает, вылезла на станции «Гранд-Сентрал», позвонила оттуда мисс Лофхен, села в другое такси и поехала к вам.

– Она позвонила мисс Лофхен? К Милтану?

– Да. Мы проверили. Милтан сам снял трубку, узнал голос мисс Тормик и позвал мисс Лофхен. Примерно без четверти одиннадцать.

– А о чем, по её словам, мисс Тормик говорила с мисс Лофхен?

– Она заявила, что это не мое дело.

Вульф вздохнул.

– Попробуйте это опровергнуть.

– Да, я и сам понимаю. Поэтому и говорю, что вовсе не подозреваю её в убийстве.

– А кого подозреваете? Мисс Лофхен?

– Откуда мне знать, черт возьми? – Кремер выпрямился и снова сжал кулаки. – Разве я не признался, что ни черта в этом деле не понимаю? Ни уха ни рыла. Я даже не представляю, кто мог находиться в квартире девушек от десяти утра, когда Фабер ушел от вас, до того времени, когда Гудвин с мисс Тормик нашли его там зарезанным. У нас нет ни одного свидетеля. Мы продолжаем расспрашивать жильцов этого и окрестных домов, но пока тщетно. Сами знаете, насколько это тяжело.

Он стукнул кулаком по подлокотнику.

– А что будет, если мы и найдем свидетеля? Пусть бы даже я сам стоял на тротуаре и видел, как она вошла в дом вместе с Фабером, а потом вышла без него. Что из этого? Если встанет вопрос, она ли убила Фабера или Ладлоу, что я отвечу? А? Когда дело выносится на суд присяжных, принято представлять не только доказательства, уличающие преступника, но и причину убийства. Побудительный мотив. Так уж заведено. Сейчас же я нахожусь в таком положении, что с равным успехом могу обвинить в содеянном Гудвина, заявив, что он зарезал Фабера складным ножом.

– Я не ношу складного ножа, – возразил я. – Только перочинный ножичек.

– Не слишком ли вы узко мыслите? – спросил Вульф. – Может быть, стоит…

– Я вообще никак не мыслю. Здесь и мыслить-то нечего. Мы проверяем всех и каждого. В том числе тех, кто вчера вечером был у Милтана. Юный Гилл был у себя в конторе. Один исключается. Милтан с женой находились у себя. Трое исключаются. Остается шестеро. Дрисколл в половине одиннадцатого отправился прогуляться и вернулся в контору в одиннадцать тридцать. Дональд Барретт уверяет, что сидел в конторе, но опрос свидетелей ещё не окончен, так что о его алиби говорить ещё преждевременно. Лофхен, Тормик и Зорка. Двое из них исчезли. Белинда Рид вышла из своей квартиры в начале одиннадцатого, но ещё не вернулась.

– А орудие убийства?

– До сих пор не найдено. Колотая рана слева, нанесенная острым предметом – достаточно длинным, чтобы проткнуть сердце. Судя по количеству вытекшей крови, оружие вынули из раны не сразу, а несколько минут спустя. Однако ещё раньше его сильно ударили по левому глазу каким-то тяжелым, твердым и тупым предметом. Маловероятно, чтобы такие следы остались от падения, да и в любом случае внешний вид повреждения позволяет утверждать, что оно было причинено раньше. Следовательно, была драка, а раз так… В чем дело?

Я сжал пальцы правой ладони в кулак и выразительно покрутил им перед носом Кремера.

– Тяжелый, твердый и тупой предмет, – пояснил я.

– А? Что?

– Да, сэр. Это я, Арчи, и мой маленький кулачок. Фабер повел себя здесь настолько нагло, что мне пришлось ему разок врезать, чтобы научить изящным манерам. Вам я это говорю только потому, что вы можете откопать какого-нибудь свидетеля, который видел Фабера после того, как он покидал наш дом, а я не хочу, чтобы и меня обвиняли в сокрытии улик.

Кремер набычился, подбородок его уперся в грудину. Ну ни дать ни взять – Джек Демпси [8] , готовый обрушиться на противника. Потом медленно, очень медленно Кремер поднес к носу кончик указательного пальца и принялся тереть нос снизу вверх и обратно, не спуская с меня полуприщуренных глаз. Прошла, должно быть, минута, прежде чем он произнес:

– Нет, ты бы его не заколол.

– Да, сэр, – живо откликнулся я. – Это не мой стиль.

– Заткнись. Могло быть и иначе. Например, вы с Тормик, придя туда, застали в квартире Фабера, который шарил по ящикам. Ты бросился на него и врезал по глазу. А Тормик потеряла голову и заколола его ножом. Ты вызвал Даркина и отдал ему нож, чтобы замести следы. Потом позвонил мне.

– Звучит весьма правдоподобно, – признал я, – но вы упираетесь в прежнее препятствие. Где мотив? С какой стати Тормик вздумалось бы всадить в него нож? Более того, когда я врезал Фаберу по физиономии, Фред Даркин был здесь же, в конторе. – Я помотал головой. – Нет, эта версия не выдерживает критики. Сам я скорее склоняюсь к…

Меня прервал телефонный звонок. Попросили Кремера. Я встал и освободил ему место за своим столом. За десять минут, что инспектор разговаривал, чего мы только не наслушались – от односложных восклицаний до подробнейшего инструктажа – после чего Кремер возвратился на свое место.