— Николай Иванович! Выполняйте приказ! Немедленно приступайте к выполнению приказа!

И очень удивился, что за этим не последовал удар. Напротив, плюгавый спокойно нажал кнопку отбоя, улыбнулся, сел на табурет, сунул мобилу в нагрудный карман и даже потянулся как-то радостно, что было особенно противно видеть.

— Спасибо, Дмитрий Александрович, — сказал он. — Собственно, именно это я и хотел, чтобы вы сказали. Просто в суматохе перепутал. Надеюсь, вы знаете, какой приказ вы сейчас отдали?

Боцман молчал, почти не глядя из-под начавших активно заплывать век.

— А теперь мы с вами поговорим серьезнее, так, чтобы ни я, ни вы, боже упаси, больше не ошибались, — сказал плюгавый, и к лежащему в своей колодке Боцману снова подошли чеченцы.

Краем заплывшего глаза Боцман видел, как чеченец лениво размахнулся ногой, но удар почему-то получился слабый, хоть и сопровождаемый сильным звуком. После этого чечен, утратив равновесие, упал на травку. Раздался еще один выстрел, и примеру первого чечена последовал второй. Пока плюгавый иностранец вскакивал с табурета и рвал пистолет из подмышечной кобуры, пуля настигла и его. Она ударила его в грудь, туда, куда он только что уложил мобильник. Его отбросило, он упал навзничь. Унсовцы бросились врассыпную, припадая к земле, откатываясь и таким образом пытаясь увернуться от автоматной очереди, которая веером прошлась по их толпе.

Из-за сарая выскочил Док и бросился к Боцману. Он обшарил убитых чеченцев, на одном из них нашел ключ от колодки, и Боцман был тут же освобожден.

— Не ранен? — коротко спросил Док.

Боцман аккуратно пощупал разбитые скулы и брови.

— В целом нет, — ответил он.

Док бросил ему автомат. Но стрелять было в общем-то и не в кого. Воспользовавшись той минутой, пока Док освобождал Боцмана, унсовцы, не попрощавшись, исчезли в неизвестном направлении, но, очевидно, с весьма высокой скоростью: их и след простыл.

Боцман, почесывая в затылке, доложил Доку, как его подло обманул плюгавый. Кстати, он был жив — мобильный телефон действительно оказался не только удобным средством связи, но и некоторой защитой от пуль.

— Ты сам-то знаешь, что Пастух приказывал Деду? — поинтересовался Док у Боцмана.

— Понятия не имею, — был ответ.

— Ну так сейчас узнаем.

Док наклонился к раненому, но первое, что он сделал, — это оказание первой медицинской помощи. А то вдруг помрет и ничего сказать не успеет. Впрочем, рана была неглубокой — пуля раскрошила аппарат и застряла в ребрах. Иностранец уже приходил в сознание. Но окончательно он пришел в себя, будучи уже связанным, перевязанным и разоруженным.

— Ты кто такой? — строго спросил его Док.

— За нападение на меня вам придется серьезно ответить! — сказал неизвестный.

— Ну уж так и серьезно, — усмехнулся Док и приподнял автомат. Невзначай как бы приподнял. Ровно настолько, чтобы плюгавый мог заглянуть как раз в дуло.

— Ладно, — прокряхтел тот. — Раз уж вы так настаиваете...

Таскаться с раненым мистером Паркинсоном, так он представился, было и хлопотно и неинтересно. Да и бессмысленно. Его оставили на попечении перепуганных владельцев хутора, которых еле выудили из погреба. Они туда попрятались, едва услышали стрельбу. Увидев чеченцев бездыханными, они явно обрадовались — видимо, чеченцы тут были не слишком желанными квартирантами. На мистера Паркинсона косились с опаской, но все же оттащили его в избу и пообещали подлечить.

Боцман с Доком резвым аллюром спускались с гор. Они спешили в город. Док спросил:

— Ты помнишь, чтобы Пастух что-то говорил про папу?

— Смутно.

— Однако мистер утверждает, что были сказаны слова «убить бы этого папу». Думаешь, Дед вот так и пойдет глушить папу?

— Не думаю, хотя черт его знает.

— Жаль, позвонить нельзя, мобильник погиб. Надеюсь, что все же успеем остановить старика.

— Ну, до папы, положим, он и не доберется.

— Так это им и не нужно, им, чтоб заварить кашу, нужно всего лишь застукать Деда при попытке покушения.

— А когда приезжает папа?

— Не помню точно. Где-то на этой неделе.

— Тогда давай скорее.

Но трасса Стрый — Славское, в отличие от трассы Франковск — Яремча, была почти пустой. По ней гремели старенькие грузовички да еще иногда проползали карьерные самосвалы с песком, а легковушек почти не было, а какие были — не останавливались. Пришлось пешком топать до Гребенива, это был ближайший населенный пункт. Но и там не удалось найти машину. Электрички же здесь ходили только утром и вечером. Утренние ушли, так что пришлось ждать до пяти часов.

В тамбуре, кроме Дока и Боцмана, тряслись двое местных горцев, но они стояли у противоположного окна, а электричка была старой и страшно гремучей, так что можно было и поговорить.

— Я все хотел тебя спросить, — неуверенно начал Боцман. — Я вообще сильно переживал, когда мы ракеты пустили. Честно говоря, побаивался, не попал бы ты под раздачу. Ты же все время как раз возле наших целей терся. Я только Пастуху не хотел говорить, чтоб он не расстраивался. Но, по-моему, он сам этого опасался. Как тебя только не накрыло?