Едва она вошла в квартиру, как сразу же почувствовала запах только что сваренного кофе.

Игорь вышел из кухни и спросил:

– Завтракать будешь?

– Спасибо. Только руки в ванной вымою.

Ей вдруг неожиданно сделалось неловко за то, что она вчера повела себя с ним как бука. Ей показалось, что этот профессорский сынок привык получать сразу то, во что он едва тыкнет пальцем и скажет: "Хочу!"

Ольга вошла в кухню и увидела, что Игорь уже поджарил яичницу с колбасой.

– А я думала, что сын профессора рос неумехой, - улыбаясь, сказала она, уплетая яичницу.

Игорь, моя посуду за собой, заметил:

– Я бы и вырос им, но нас, к сожалению, рано оставила мать.

– Она что, умерла?

– Типун тебе на язык, - бросил на нее быстрый взгляд Игорь. Жива-здорова, слава Богу. Просто она вышла замуж и уехала за границу. Живет сейчас где-то под Филадельфией. Домашние дела вела, конечно, в основном, бабушка, но и мне тоже временами приходилось ими заниматься... Папа же от всех житейских хлопот избавлялся одним способом - запирался в рабочем кабинете.

– Ты что, мать с тех пор так и не видел?

– Почему, видел... Раньше каждый год приезжала. Сейчас реже. Последний раз была пять лет назад. Мы с ней в основном переписываемся. А у тебя-то родители есть?

– Нет. Никого. Мать умерла, когда я еще в школу не ходила. Отец погиб в Чечне. Он у меня военным был.

– Это он тебя так драться научил?

– Не только... Ты про сына полка что-нибудь читал в детстве?

– Да.

– Так вот, я то же самое, только дочь. А драться меня учил один капитан, сослуживец отца. У него было двое сыновей. Вот я вместе с ними и занималась. Он тоже погиб в Чечне, за несколько дней до смерти отца.

– Сколько народу перегубили, уроды, ни за что. Кому это все надо?

– Что ты в этом понимаешь?
– неожиданно с вызовом спросила Ольга.
– Они были воины, и их профессия - воевать.

Потом она спохватилась и, смягчившись, сказала:

– Извини, пожалуйста. Просто думать о том, что мой отец погиб ни за что, для меня еще больнее.

– Это ты меня извини, - сказал Игорь.
– Кстати, ты привезла устройство?

– Да, все в машине. Скоро можно выезжать...

К довольно высокому зданию, на одном из этажей которого располагался офис компании "Лотто", они подъехали в десять утра.

– Запомнила? Офис пятьсот восемнадцатый. Секретарша у него молодая глуповатая баба, которая никогда ничего не помнит. Скажешь, что ты звонила накануне. В крайнем случае, сделаешь удивленное лицо.

– Ладно. Ты сам-то понял, как этим пользоваться?
– Ольга показала Игорю на коробку с аппаратурой.

Тот утвердительно кивнул.

– Как только услышишь четкую речь, это будет означать, что "жучок" установлен.

Ольга вышла из машины и вошла в здание. Она поднялась на лифте на пятый этаж и, без труда отыскав офис, открыла дверь.

– Здравствуйте. Я к Павлу Андреевичу.

Девушка оторвалась от экрана компьютера и вяло спросила:

– А по какому вопросу?

– По поводу контракта с "Твин-Пластом".

– А вы звонили?

– Да. Вчера еще.

Секретарша порылась в куче бумаг у себя на столе, но, так и не найдя нужной записи, произнесла:

– Секундочку, я доложу.

Она явилась через пять минут и так же вяло произнесла:

– Проходите.

Ольга расстегнула плащ, чтобы были видны ноги. Для этого визита она надела самую свою короткую юбку. Она открыла дверь и смело перешагнула через порог кабинета.

– Здравствуйте, Павел Андреевич, - сказала она сидевшему за столом рыжеволосому мужчине с колючим взглядом из-под белесых бровей.

Сурчалов держал в руках телефонную трубку и, сидя вполоборота к Ольге, набирал нужный ему номер. Заметив стоящую перед ним стройную симпатичную девушку со светлыми волосами и улыбчивым лицом, он положил трубку на рычаг.

– Слушаю вас внимательно, - сказал он после некоторой паузы, которая ему потребовалась, чтобы еще пристальнее рассмотреть Ольгу.

Она вздохнула и начала произносить заученную вчерашним вечером речь о преимуществах пластиковых окон и дверей.

Игорь тем временем сидел в машине и напряженно пытался вслушаться в тот лепет, который шел через наушники.

"Черт! Где она держит этот "жучок", ничего не слышу", - подумал он. Однако судя по тому, что невнятные звуки продолжали идти достаточно долго, было ясно, что Ольге удалось разговорить Сурчалова.

Наконец после невнятицы прорезался четкий звук и он услышал ее голос: