Юрий Ткачев
ЖИЗНЬ
Фантастический рассказ
На поляне, среди крупных ярко-красных цветов, танцевала светловолосая девушка, - смеющиеся складки прозрачной одежды бесшумно трепетали от мягкого ветерка. Тихая, ласковая мелодия подхватила ее, словно падающий осенний лист, закружила в воздушном вальсе. Осторожно ступала девушка по венчикам цветов, и самые крупные из них слегка покачивали мохнатыми чашами, словно удивлялись ее необыкновенной легкости. В конце поляны, на темно-серой скале, круто обрывавшейся в долину, сидел Одинокий. Теплый сумрак уже размыл очертания построек, и только темно-зеленый массив леса выделялся на пурпурном фоне горы. Девушка исчезающим движением закончила танец и опустилась на камень.
– Ты совсем не смотрел на меня, - сказала она, обиженно полураскрыв губы.
– Нет, нет, я все видел, - ответил мужчина. Влажная темнота его зрачков осветилась лаской и потемнела еще больше. Просто я задумался. Встреча с Теем и еще...
– тихо добавил он и, не закончив, умолк.
– И еще о Гельме, - подхватила девушка.
– И о ней, - мягко подтвердил Одинокий.
– Ты не должна...
– Он запнулся, не находя слова...
– Я не сержусь, - горячо зашептала светловолосая.
– Я завидую. Если бы я могла быть с тобой там или не пустить тебя.
Извечное желание женщины спрятать любимого.
Они помолчали.
– Расскажи мне о Гельме.
– Это не так просто. Впрочем, смотри.
На ладони Одинокого замерцала фиолетовая звезда. Раздался звук столкнувшихся хрустальных шаров - и вокруг посветлело. Гибкий черноволосый мужчина спускался по ступенькам амфитеатра. Множество пестро одетых людей, наполнявших зал, повернуло головы, пристально рассматривая незнакомца. Он остановился в центре акустического круга и заговорил убежденно и напористо, подбирая сочные, сверкающие новизной факты. Он говорил о тайнах генетики, о сложных биохимических процессах зарождения жизни, и колонки светящихся цифр вспыхивали за его спиной, сопровождая рассказ.
Одна из фраз вырвалась из общего русла речи, словно многоцветная радуга: "Биохимики изобрели плазмонит, из которого в результате длительных эволюции на безжизненных планетах должны возникнуть подобные нам".
И опять за его спиной вспыхнули формулы, змеями поползли диаграммы. "Это Тей, - просочился голос Одинокого, - Тей". А незнакомец уже говорил о тайнах сверхновых звезд и о постройке корабля, который сможет проникать в их раскаленные недра. В скрещенных лучах медленно проплыл хрустальный корабль.
"Его назвали "Гельма", - снова прозвучал голос Одинокого, и фиолетовая звезда погасла.
Девушка встала. Налетевший ветер подхватил ее волосы, они рассыпались по плечам и зашептались с ним.
– Ты расстроен...
– Пустяки, - сказал он, растирая в пыль слипшийся комочек песка. Несколько секунд к чему-то прислушивался и, поборов колебания, поднял голову.
– Лита, ты помнишь, где построили станцию по исследованию антипроцессов?
– Конечно, Зеленое озеро. Там чудесно!
– не задумываясь, ответила она.
– А что?
– Так. Мы забываем о колыбели.
– Он шутливо постучал по каменистой почве.
– Сегодня я исследовал ядро планеты, и мне показалось, что оно изменилось. Сужается, что ли... Смешно...
– В его глазах вспыхнули виноватые огоньки.
– Просто ты начитался Тея, - ласково взъерошив ему волосы, проговорила девушка.
Они опять помолчали.
Последний отблеск алого солнца погас на вершине горы, и мягкий полусумрак начал свое неслышное восхождение.
– Мне пора, - сказал Одинокий.
– Пост Гельма. Моя смена.
– До завтра, - прошептала она, целуя его...
– Колючий...
Одинокий защелкнул зеркальную пряжку антигравитационного пояса, оттолкнулся от скалы и поплыл над долиной. Внизу мелькнули черные скалы, огненной стрелой упала ракета, искрились рубиновые города.
Он оглянулся. Девушка еще стояла. Белый туман зыбкой пеленой клубился у ее ног, меняя очертания. Яркая любопытная звезда проглянула на небе, протягивая к ней тоненькие синие лучики...
...Гигантскими пузырями вскипала планета. Временами раплавленный океан переходил в синеватый цвет, чтобы вспыхнуть затем ослепительной белизной. Нестерпимо пылали фиолетовые лучи пульсирующего солнца. Вихри огня и потоки излучений буравили атмосферу. Только одна черная точка кружилась среди бурлящих водоворотов. Необычайной рацветки волны перехлестывали через борта площадки, струились в неимоверной игре красок. Стиснутый кольцом стартового устройства, в центре площадки возвышался дымчатый корабль. Рядом стоял Одинокий. Его голубоватый скафандр мерцал короткими уколами звезд. Горькие морщинки сбежались у глаз. В них застыли ожидание и тоска. Цветная волна, зашипев у ног, вывела его из оцепенения.
– Пора, - сказал он и еще раз обернулся.
– Пора...
Отошла хрустальная панель и бесшумно встала на место. Раздвинулось стартовое кольцо, и почти одновременно из дюз рванулось языкатое пламя. От толчка площадка начала погружаться. Спасаясь от лавы, из пристройки выбежал какой-то оранжевый зверек. Карабкаясь на крышу, вспыхнул огненным клубком...
Космолет набирал скорость. Проплывали галактики, на их месте возникали другие. Менялись узоры звезд. Менялась их окраска. Мерцали приборы. Иногда они загорались синим, и тогда корабль входил в атмосферу планет; в неведомые моря падали хрустальные ампулы, гасли у поверхности зелеными искрами. И опять космолет уходил в бездну.