Телефонный звонок перебил его клятвы.

– К черту твоих клиенток!
– со злом сказал он.

Пока она подходила к телефону, Жак полез в карман за сигаретами. Он почти не обращал внимания на то, что говорила Жаннина.

Но затем он услышал одну фразу:

– Мне очень жаль, что этого господина я не знаю.

Нагнувшись над пальто, он рассеянно слушал следующие слова:

– Но я уверяю вас, что не знаю этого господина... у меня его нет... Ах, мне это совершенно безразлично, интересуется ли он мной...

Жак осторожно повернулся, избегая взглянуть в лицо опасности. Жаннина делала ему отчаянные жесты, говоря в то же время в трубку.

– Ах, вы можете звонить мне сколько угодно, это ничего не изменит.

Вдруг она положила трубку. Кровь прилила к ее щекам. Она уже не владела своим голосом - он дрожал:

– Это звонил мужчина, он хотел непременно поговорить с тобой.

– Без сомнения, это тот парень внизу, - сказал Жак.
– Он звонит из ресторана, чтобы убедиться, у тебя ли я.

– Он так говорил со мной... Я предпочла положить трубку.

Жак согласился с ней.

– Ты права. И тем более...

Ему пришло что-то на ум.

– И тем более, раз у него нет уверенности, что я здесь, он счел нужным поинтересоваться. Он не уверен, иначе его звонок не имел бы смысла.

Уловка была прозрачная.

– Он знает, что я здесь, в доме, но не знает у кого есть телефон.

– Если это так, то мои старания были напрасными.

– Благодарю тебя за это, любимая.
– сказал Жак и снова заключил ее в объятия. Тяжесть упала с его плеч и он снова облегченно вздохнул.

– Уф, задал он нам жару!

Облегчение превратилось в бьющую ключом радость, детскую радость, почти непристойную.

– Я побежал... побежал! Мне всего лишь нужно было зайти к доктору Каде! Все будет в порядке, возможно на сегодняшний день, - уточнила она. А что думаешь делать потом? Как ты поступишь в ближайшее время?

Она спрашивала нежным тоном, но несмотря на это он сжался при ее словах.

– Что ты думаешь делать дальше?

К этому вопросу он не подготовился.

– Что я думаю делать?
– переспросил он.

– Это ничего не изменит, - уверял он ее, затем быстро сказал: - Мы должны будем из предосторожности, вероятно не встречаться несколько дней.

– Как долго.

С наигранной безразлиеной миной Жак ответил:

– Потребуется две-три недели.

Она застыла, затем нежно отстранилась от него и подняла телефонную книгу.

– Три недели!
– вырвалось у нее, - Или три месяца. Может быть три года?

– Ты с ума сошла!

Он попытался обнять ее, но телефонная книга, которую Жаннина прижимала к животу, разделяла их.

– Ты с ума сошла, Жаннина! Почему ты это сказала?

Потому что с того дня, как ты заметил, что тебя преследуют...

Она печально улыбнулась.

– Я чувствую, что ты не так охотно приходишь ко мне.

– Вот теперь уже тебе это кажется, - возразил он, - я пришел к тебе даже сегодня. И я никогда не имел такого большого желания, как в последние дни.

– Ах, желания!
– сиронизировала она.
– Одного желания мало.

– Ты говоришь бессмыслицу.

Он петушился, но в глубине души сознавал, что ее замечание правильное.

Своей женской интуицией Жаннина лучше, чем он сам, подметила путаницу противоречивых чувств, охвативших ее любовника.

На смену появлявшемуся иногда неудержимому желанию увидеться с молодой женщиной, к нему приходил страх перед грядущей катастрофой. А эту катастрофу он предвидел. Так что эти чувства овладевали им попеременно.

Какое же в конце концов одержит победу?

В настоящий момент страх был сильнее. Он думал лишь об одном, об алиби у доктора Каде.

Впрочем, Жаннина не удерживала его, скорее наоборот.

– Иди, ты уже столько времени здесь. Она вытолкнула его в переднюю и помогла ему надеть пальто. Он протестовал для вида, но сам был благодарен ей за то, что она облегчила ему задачу, проявив инициативу сократить прощание. Он делал вид, что повиновался ей, а на самом деле желал как можно скорее уйти.

– Я обязательно завтра позвоню тебе, - обещал он, слегка поцеловав ее в губы.