– - А не выпить ли нам, не проводить ли уходящий год?
– - Миша-бывший шофер проявляет необходимую народную смекалку, и все заметно оживляются.

– - Будем здоровы...

– - А у меня есть сюрприз. Кто хочет палочку здоровья?
– - Миша-шофер вытаскивает из кармана пачку настоящего "Беломора".

– - Ух ты, елки-палки, а ну давай сюда, -- Сахрат нетерпеливо сплющивает папиросу и жадно закуривает.
– - Ну, спасибо, удружил.

– - Мне тоже, если можно, -- Андрей Бородин обращается с беломориной любовно, он нежно ее оглаживает, нюхает табак, и только потом затягивается, прикрыв глаза.
– - Дукатская. Но все-таки, Питерский, фабрики Урицкого, получше.

– - Где достал?
– - Сахрат хватает Мишку-шофера за рукав.

– - Достал... Да если бы ты знал, сколько мне этот Беломор крови стоил. Друзья несколько коробок послали, почему-то через Венесуэлу. И вот, представляешь, на таможне вскрыли и обалдели от такой наглости. Ящик из Венесуэлы, и весь набит какими-то странными косяками. Каких только анализов не делали, меня даже в русское консульство вызывали!

– - Ты мне рассказываешь, -- Сахрат презрительно морщится.
– - Мне год назад знакомые пару пачек привезли, я сажусь в машину, закурил, и вдруг за мной полицейский на мотоцикле с мигалкой. Руки заломил, наручники надел. Думал, я травку за рулем потягиваю. Целые сутки в полиции просидел, пока разобрались.

– - Нет, -- начинает смеяться профессор-академик.
– - Ну все-таки, как же они, эти американцы, медленно учатся. У меня же тоже был аналогичный случай, в конце семидесятых годов. Я тогда дымил как паровоз, и вот, черт его знает, чего кому в голову стукнуло, удалось поехать на международный конгресс в Италию. Доложился, туда-сюда, а организаторы вечером устроили банкет. Столы, вино, закуски, красиво все как в кино, черт бы их побрал. Выпили за процветание науки, закусили, и все буржуи начали дружно дымить.

– - Это кто это дымить начал?
– - Саша Коган тоже взял папиросу в зубы.
– - Американцы? Брехня! Я в нашем заведении последний курящий. То есть, предпоследний, кроме меня дымит еще один чех, который в грузчиках. А урна во дворе, напротив кабинета президента. У него окно стеклянное во всю стену, только я выскочу, он на меня уставится через стекло... Или меня уволят скоро, или надо бросать.

– - Да тогда все они дымили, -- профессор отмахнулся рукой.
– - Короче, вы же знаете, время тогда было суровое, командировочных только на билеты и хватало. А у меня с собой "Беломор". Ну, закурил я, смотрю -- американцы прибалдели. То галдели все, а тут замолкли, и как-то отойти подальше норовят. Дым им, что-ли не нравится. Ну что же, неудобно стало, загасил я папироску, а они как в пепельницу уставятся...

– - Да ну вас, Мальборо все-таки лучше!
– - Саша Коган, сделав пару затяжек, гасит свою папиросу.

– - Не богохульствуй, -- Сахрат начинает заводиться и у него на секунду прорывается кавказский акцент.
– - И не переводи добро зря. Что ты понимаешь? Нет, ты мне скажи, почему ты это говоришь!

– - Ладно, ладно ребята, не будем ссориться, чего вы!
– - Мишка-шофер быстренько разливает по следующей.
– - Давайте я вам лучше анекдот на тему расскажу: Взлетает стратегический бомбардировщик, ребята, натурально, все бухие. Командир за голову хватается, будит штурмана.
– - Ты, -- говорит, -карты не забыл взять?
– - Ой, товарищ капитан, кажись забыл.
– - Мать твою, опять по "Беломору" лететь придется.

– - А чего ты смеешься?
– - Это Серега Мышкин, мой сосед.
– -Я ведь в стратегической авиации служил.

Сергей теперь большой начальник в одной из местных компаний. А начинал два года назад обычным программистом. Головокружительная его карьера началась в тот момент, когда Мышкин решил уволиться, и с тех пор его неуклонно продвигают по служебной лестнице.

– - Да ну? Только не рассказывай мне, что вы действительно по "Беломору" летали, -- ухмыляется Мишка.

– - По "Беломору" не летали, на хрен он нужен, когда автопилот есть. Короче, мы были расквартированы в Калининграде, а учебные бомбометания делали на Иртыше. Команда - в пять человек. Вылетаем, ставим автопилот, и кидаем жребий, кому бомбы бросать. Кому выпало - единственным трезвым остается, выпивает граммов пятьдесят, ставит будильник и идет спать. Остальные - гудят до посинения, в карты режутся. Лететь-то до цели часов семь. Ну, значит, тот, кому не повезло, сбрасывает бомбы и ставит автопилот на обратный курс, а мы, пока назад на базу летим, просыхаем, чтобы не засыпаться. Очень мы эти учения любили....

– - Мдаа...-- Семен Александрович потирает лоб.
– - Сталинские соколы Брежневской поры... А если бы вы бомбу не туда спьяну уронили?

– - Подумаешь, -- это вступает в разговор Сахрат.
– - Бомбу... А ракету с ядерной боеголовкой не хочешь? Я ведь после физтеха в ракетных войсках служил, а первые наши ракеты на спирту работали. И вот, время от времени объявляется тревога, учебная или нет, никто не знает. Все сидят, нервничают. А спирт-то из двигателя надо сливать, доливать. И вся часть с ведрами, гудят до упора, после такой тревоги недели две все в лежку, включая старших офицеров. Потом кто-то умный понял, что если ничего не предпринимать, будет полный финиш, и придумал твердотопливный двигатель.

– - Ха! Да кто же его придумал, если не ваш покорный слуга! Я же за это дело Ленинскую премию получил!
– - Это наш безработный профессор возбудился.
– - Да еще с какими приключениями. Если бы не я, Гагарин бы в космосе сгорел заживо, вояки же не понимали ни хрена, хотели использовать другую смесь, а в вакууме...

– - Спасибо тебе, дорогой!
– - Сахрат, кажется, уже захмелел, это легко можно определить по все более явственно прорезающимся кавказским интонациям в его речи.
– - Ты, -- он бросается Семену Александровичу на шею.
– - Ты знаешь, я больше не мог, печень болела, язва мучала, как эти твердотопливные появились, я вздохнул спокойно. Мне же еще год тогда служить оставалось, я бы наверняка помер...