Фотэрингей. Да-а. Это, конечно, можно. Меня смущает другое: почему бы нам и ткани не раздавать даром? Зачем все превращать в доходное предприятие?

Григсби. О, так у вас ничего не выйдет. Решительно ничего не выйдет.

Фотэрингей (вкрадчиво). Вероятно, у вас так не выйдет. Да-с. И потом, почему мы должны для этого изыскивать средства и… как это вы называете… выпускать акции?

Бэмпфилд. Всякое дело строится на прочной финансовой основе.

Фотэрингей (пытаясь разобраться). Мы должны делать деньги…

Григсби (проникновенно). Деньги, сэр, — двигатель всякого предприятия.

Фотэрингей. Но почему же, если нам нужны деньги, не делать сразу деньги?

Бэмпфилд. Это невозможно… (Пауза. Он пугается.)…без самых губительных последствий.

Фотэрингей. Глядите. (Вытягивает руку и шевелит губами. Появляется банкнот в сто фунтов.)

Бэмпфилд. Нет! Нет! Нельзя. Это незаконно. Это подлог. Ваш банкнот фальшивый.

Фотэрингей. Взгляните на него. Разве он не настоящий?

Бэмпфилд (ощупывая банкнот). Так не годится. (От волнения он даже встает.) Решительно не годится. Нельзя делать деньги, когда вздумается. Это пошатнет основы общества. Расстроит всю финансовую систему. Люди должны нуждаться в деньгах.

Григсби. Они должны нуждаться во всех решительно товарах.

Фотэрингей. Но я могу дать им все, в чем они нуждаются!

Григсби и Бэмпфилд (вместе). А им что останется делать? Какой же у них тогда будет стимул делать хоть что-нибудь?

Фотэрингей (почесывая щеку). Веселиться, например.

Григсби вскакивает с места. Фотэрингей сидит смущенный, однако пускаться в объяснения не собирается.

Бэмпфилд. Поверьте мне, мистер Фотэрингей, поверьте мне. Я изучал все эти проблемы… весьма серьезные проблемы, еще когда вас на свете не было. Человеческое общество, я повторяю, зиждется на человеческих потребностях. Жить — значит нуждаться. Только безумные мечтатели — имен называть не будем — могут говорить о мире без нужды. Это сказка, миф. Это попросту неосуществимо.

Фотэрингей. А разве кто-нибудь пробовал?

Бэмпфилд. Кто же мог пробовать?

Лицо Фотэрингея хранит скептическое выражение.

Григсби. Помяните мое слово, мистер Фотэрингей, нельзя задаривать людей как попало. Все развалится. Полное банкротство. Пресыщение. Упадок. А если вы нас послушаете… доверитесь нам… Мы уже разработали план, как… как удержать ваш дар… очень, осмелюсь сказать, опасный дар… в пределах разумного. Между прочим, вы ведь станете мультимиллионером. Абсолютно точно. А люди получат все, что захотят, в пределах возможного.

Бэмпфилд. Постепенное процветание на общее благо. Никаких излишеств. А главное, без всяких потрясений.

Фотэрингей. Я должен все это обдумать.

На экране зал магазина «Григсби и Блотт». В дальнем конце входная дверь, через которую видна улица. На заднем плане один из продавцов, обслуживающий покупателя. Крупным планом Билл Стоукер; в отсутствие майора Григсби распоряжается он. Он приводит в порядок выставку летних зонтов. Еще один продавец стоит за прилавком.

Продавец. А где Фотэрингей?

Стоукер. Не видел с утра. Хозяин вызвал его к себе.

Продавец. Наверно, чтобы сделать внушение.

Стоукер. Вполне возможно.

Продавец. А все эти дурацкие чудеса.

Стоукер. Что и говорить, они до добра не доведут. Не по нем все это. Воображения у него никакого. Вот если бы мне перехватить у него этот секрет. (Вертит зонтом и шлет воздушный поцелуй.)

На улице появляется Фотэрингей и входит в магазин. Несколько дней назад, увидев покупателя, он тут же бросился бы за прилавок. А теперь, не обращая на покупателя никакого внимания, он с мрачным видом останавливается посредине магазина. Держится он с достоинством. Только подойдя к Биллу Стоукеру вплотную, он поднимает глаза, глядит на него отсутствующим взглядом и кивает.

Стоукер. Хелло, Фотэрингей, что случилось? Где вы пропадали все утро?

Продавец. Ну как; здорово досталось?