Рыдая и шмыгая носом, она снесла положенные одиннадцать ударов. После этого папа сразу ушел из комнаты, а мама вернулась и принялась готовить завтрак для кузнеца, постояльцев и работников, но даже она не утешила малышку Пэгги, как будто девочки и не было в доме. Пэгги, повысив голос, порыдала минутку-другую, но это тоже не помогло. В конце концов она вытащила из швейной корзиночки куклу Бути и на негнущихся ногах зашагала в хижину к деде, где беспардонно разбудила его.

Как всегда, он внимательно выслушал ее рассказ от начала и до конца.

– Знаю я эту Злюку Мэри, – сказал он, когда Пэгги закончила. – Сотню раз, не меньше, говорил твоему папе: сверни ты этой курице шею, и дело с концом. Она психанутая. Раз в неделю, а то и чаще, она сходит с ума и колотит свои яйца – в том числе и те, что вот-вот проклюнутся. Она собственных цыплят убивает. Только ненормальный способен убить собственного ребенка.

– Мой папа тоже хочет меня убить, – пожаловалась малышка Пэгги.

– Ну, я вижу, ты еще ходишь, значит, дела обстоят не так круто.

– Хожу, но еле-еле.

– Да, теперь я и сам вижу. Похоже, ты чуть навек не охромела, – посочувствовал деда. – Но вот что я тебе скажу. По-моему, твои папа и мама разозлились друг на друга. Так почему бы тебе не исчезнуть на пару-другую часиков?

– Если б я была птичкой, то улетела бы отсюда.

– А еще лучше, – посоветовал деда, – подыщи-ка себе какое-нибудь потайное местечко, где тебя никто не найдет. Есть у тебя такое? Нет, нет, не говори мне – если ты кому-нибудь о нем расскажешь, это уже будет не тайна. Просто уйди туда на часок. Только знай, твое потайное местечко не должно быть в лесу, потому что там иногда бродят краснокожие, вдруг кто позарится на твои прекрасные волосы. Не ползай по деревьям – ты можешь упасть – и не забирайся во всякие щели, в которых легко застрять.

– Нет, деда, там очень просторно, оно не на дереве и не в лесу, – сказала малышка Пэгги.

– Ну так беги туда, Мегги.

Деда любил подшучивать над ней, и Пэгги, как всегда, скорчила недовольную рожицу. Подняв Бути, скрипучим, кукольным голоском она произнесла:

– Ее зовут Пэгги.

– Как скажешь. Так вот, мисс Пигги…

Малышка Пэгги размахнулась и ударила деду куклой по колену.

– В один прекрасный день Бути стукнется вот так, поломает себе что-нибудь и умрет, – предупредил деда.

Но Буги прыгнул вверх и затанцевал прямо у него перед носом:

– Ее зовут не Пигги, а Пэгги!

– Что ж с тобой поделаешь, Пугги так Пугги. Кстати, сейчас ты побежишь в свое потайное местечко, а если кто-нибудь забеспокоится и скажет: «Девочка пропала, надо ее отыскать», я отвечу: «Не надо ее искать, я знаю, где она. Она скоро сама вернется и будет прежней хорошей девочкой».

Малышка Пэгги выбежала было за дверь, но остановилась и вновь заглянула в хижину:

– Знаешь, деда, ты самый хороший взрослый во всем мире.

– Твой папа придерживается иной точки зрения, и все из-за того орехового прута, за который я чересчур часто хватался много лет назад. Ладно, беги.

Но прежде чем закрыть дверь, она во весь голос крикнула, в душе надеясь, что ее услышат и в доме:

– Ты единственный хороший взрослый на земле!

Крикнула и помчалась через садик, мимо коровьего пастбища, вверх по холму, по лесной тропинке – к домику у ручья.

Повозка у них была действительно доброй, а тянули ее две сильные лошади. Встречный человек мог бы счесть эту семью зажиточной. Шутка ли, шестеро сыновей – один почти мужчина, а самым младшим, близнецам, стукнуло по двенадцать, хоть они и выглядели гораздо старше своего возраста. И это не считая взрослой дочери и пяти младших сестер. Большое, крепкое семейство. И наверняка богатое – вот только вряд ли встречный догадается, что еще год назад у них была мельница и жили они в большом доме на берегу реки, что протекала через западный Нью-Гемпшир. Далековато забрались они от дома, и осталась у них от богатства одна повозка. Но они не падали духом, продвигаясь дальше на запад, пыля дорогами, перевалив через Гайо, направляясь в незаселенные земли, которые были открыты всем поселенцам. Для семьи, в которой столько сильных спин и умелых рук, всякая земля хороша, пока погода благоприятствует и не беспокоят набегами краснокожие. А законники и банкиры пускай остаются в Новой Англии.

Отец был крупный мужчина, склонный к полноте, что неудивительно, поскольку мельникам целыми днями приходится простаивать на одном месте. Маленькие жировые складки на животе и года не продержатся, когда придется возделывать лесные земли. Впрочем, это его не беспокоило – он никогда не чурался тяжелого труда. Сейчас его больше волновала жена, Вера. Вот-вот она должна была родить, он и сам это чувствовал, хотя она словом не обмолвилась о том, что время пришло. Женщины обычно не говорят о таком с мужчинами. Однако он видел ее большой живот и знал, что месяцев минуло много. Кроме того, днем, на привале, она шепнула ему: «Элвин Миллер, если попадется на пути гостиница, пусть хижина-развалюха, знай, я бы передохнула чуть». Не обязательно быть философом, чтобы истолковать ее слова правильно. Воспитав шестерых сыновей и дочерей, Элвин Миллер был бы туп как пробка, если б не уловил намека.