Миро смотрел на Вэл и любовался ее красотой, красотой скорее душевной чистоты, а не просто физических черт.

Он любил ее, но может быть, он любил ее совершенство?

Ведь именно ее совершенная добродетель может, вероятно, оказаться тем единственным, что позволит ей - точнее Эндеру в ее обличье - с готовностью распахнуть двери и впустить Джейн. Однако когда Джейн явится, совершенная добродетель исчезнет, разве нет? Джейн сильна и, Миро верил, добра - конечно, добра, ведь она хорошо относилась к Миро и была ему настоящим другом. Но даже в своих самых смелых представлениях Миро как-то не верилось в особую добродетельность Джейн. "Если она окажется в теле Вэл, останется ли она ею? Возможно, останутся воспоминания, но ее личность может стать более сложной, чем просто слепок с созданного Эндером шаблона. Буду ли я продолжать любить ее, когда она станет Джейн?

А почему нет? Я ведь люблю Джейн, разве не так?

Но смогу ли я любить Джейн из плоти и крови, а не просто голосок в моем ухе? Или я буду смотреть в ее глаза и оплакивать потерянную Валентину?

Почему у меня раньше не было никаких сомнений? Я пытался отмахнуться, поворачивал назад, не успевая дойти до конца и понять, насколько все сложно. И теперь, когда это только призрачная надежда, я вижу, что я… Что? Хочу, чтобы этого не случилось? Вряд ли. Я не хочу умирать. Я хочу, чтобы Джейн вернулась, хотя бы только для того, чтобы снова сделать возможными звездные перелеты - каков альтруизм! Я хочу, чтобы Джейн снова обрела свою силу, и в то же время хочу, чтобы Вэл не менялась.

Хочу, чтобы все плохое закончилось и все были "счастливы.

Хочу к маме. Что за инфантильным дурнем я стал?"

Он внезапно понял, что Вэл смотрит на него.

–  Привет, - сказал Миро.

Остальные тоже на него смотрели. Переводили взгляд то на него, то на Вэл.

–  За что голосуем, растить ли мне бороду?

–  Да ни за что, - отозвалась Квара.
– Я просто расстроилась. Я же знала, что мне предстоит делать, когда поднималась на этот корабль, но черт, как-то трудно загореться энтузиазмом к работе над языком этих людей, когда по размеру кислородных емкостей можешь посчитать, сколько тебе осталось.

–  Мне показалось, - сказала Эла сухо, - что ты уже назвала Десколадеров людьми.

–  А что, нельзя? Мы же не знаем, как они выглядят?
– Квара смутилась.
– Я имела в виду, что у них есть язык, что они…

–  Мы здесь именно для того, чтобы решить, - вмешался Огнетушитель, - кто такие Десколадеры - раман или варелез:

Проблема перевода всего лишь маленький шаг на пути к этой цели.

–  Большой шаг, - поправила его Эла.
– Но у нас не хватает времени, чтобы сделать его.

–  Пока мы не знаем, сколько времени нам потребуется, - возразила Квара.
– И насколько я понимаю, тебе не с чего быть такой уверенной.

–  Я совершенно уверена, - ответила Эла, - потому что мы только и делаем, что сидим и болтаем, наблюдая, как Миро и Вэл смотрят друг на друга с одухотворенным выражением на лицах. Не нужно быть гением, чтобы понять, что к тому времени, как выйдет кислород, мы не сдвинемся с нулевой точки.

–  Другими словами, - изрекла Квара, - нам пора прекратить убивать время.

И она повернулась назад к своим записям и распечаткам.

–  Но мы не убиваем время, - тихо произнесла Вэл.

–  Да?
– ехидно переспросила Эла.

–  Я жду, пока Миро скажет мне, как просто можно было бы вернуть Джейн в реальный мир. Есть тело, чтобы принять ее. И звездные перелеты возобновятся. А его старый и верный друг вдруг станет живой девушкой. Я жду.

Миро покачал головой.

–  Я не хочу потерять тебя, - сказал он.

–  Это не поможет, - отрезала Вэл.

–  Но это так, - сказал Миро.
– В теории - все просто.

Конечно, разъезжая по Лузитании на флайере, я мог прийти к выводу, что Джейн в Вэл может быть и Джейн, и Вэл. Но после того как тебе пришлось пройти через это, я больше не могу сказать, что…

–  Заткнись, - оборвала Вэл.

Такой тон был совсем для нее не характерен. Миро заткнулся.

–  Не говори больше об этом, - попросила она.
– От тебя мне нужны такие слова, которые помогут мне отказаться от этого тела.

Миро покачал головой.

–  Последуй своему собственному совету, - настаивала она.
– Не останавливайся. Говори. Повышай ставки или заткнись. Лови рыбку или оборви крючок.

Миро понял, чего она хочет. Она объясняла ему, что единственное, что поддерживает ее в этом теле и привязывает к этой жизни, - это он. Ее любовь к нему. Их дружба и партнерство.

Сейчас и кроме Вэл было кому делать работу по дешифровке, и Миро теперь понял, что и это входило в план с самого начала.

Взять Элу и Квару, чтобы Вэл не могла считать свою жизнь необходимой. Но оставался Миро, а она не может так просто отказаться от него. Но она должна, должна уйти.

–  Какая бы ни была айю в твоем теле, - сказал Миро, - ты будешь помнить все, что я говорю.