– А что же в таком случае можно сказать об "изысканных дарсайских блюдах", которые вы рекламируете? О четоуси, пурриане, ахагари?

– Гляньте вокруг. Видите - мужики лопают в свое удовольствие.

– Верно.

– Вот и вы должны есть то же самое.

– Принесите нам по небольшой порции каждого из этих блюд. Попробуем сами разобраться в тонкостях дарсайской кухни.

– Как пожелаете.
– С этими словами женщина удалилась на кухню.

Глядя ей вслед, Рэкроуз погрузился в угрюмое молчанье. Герсен же с интересом стал наблюдать за посетителями ресторана.

– Интересующего нас лица нет среди присутствующих в этом помещении, в конце концов заметил Герсен.

– Неужели вы всерьез рассчитываете найти его здесь?

– Особых надежд на это не питал, но мало ли какие совпадения могут произойти? Окажись он проездом в Форт-Эйлианне, где еще, как не здесь, можно надеяться на то, чтобы найти его?

Максел Рэкроуз бросил в сторону Герсена подозрительный взгляд.

– Вы говорите мне далеко не все из того, что известно вам.

– Это должно вас удивлять?

– Отнюдь нет. Просто хотелось бы услышать хоть намек на то, во что я влип, связавшись с вами.

– Сегодня вам нужно опасаться только четоуси и, не исключено, пурриана. А вот если наше расследование продолжится, тогда может возникнуть настоящая опасность. Ленс Ларк способен на что угодно.

Рэкроуз, явно нервничая, стал озираться по сторонам.

– Я предпочел бы не вызывать недовольства со стороны этого субъекта. Его мстительный нрав общеизвестен. Не забывайте о судьбе Эразмуса Хьюптера. Мне лично абсолютно все равно, что обозначает загадочное слово "панак".

Подошла женщина с подносом.

– Вот пиво, которым мужчины обычно запивают свою еду. Впервые наведывающимся в наше заведение настоятельно рекомендуется доставить чуточку развлечения старожилам. Автомат вон там. Не пожалейте монету, и перед вами выступит какая-нибудь труппа с захватывающим дух номером.

Герсен повернулся к Рэкроузу.

– Вы в таких делах дока - вот и выбирайте.

– С удовольствием, - без особого энтузиазма произнес Рэкроуз и направился к автоматическому проектору голографических изображений. Прочитав перечень предлагаемых номеров, он нажал на рычаг и бросил монету в щель монетоприемника. Тотчас же из громкоговорителей раздался пронзительный клич: "Перед вами Джевкл Наткин и Озорные Бродяги!" Под оглушительный грохот деревянных барабанов и медных тарелок в пространстве перед проектором сформировались голографические изображения исполнителей: высокого худого мужчины в трико из белых и черных ромбов с плетью в руке и группа из шести совсем еще маленьких мальчишек, на которых были только длинные красные чулки.

Наткин спел несколько нескладных куплетов, в которых горько сокрушался по поводу недостаточного мастерства своих подопечных, затем исполнил эксцентричную джигу, принимая вызывающие позы и делая озабоченное лицо и одновременно с этим так и этак щелкая плетью, а мальчишки в то же самое время бегали и прыгали вокруг него с совершенно невообразимыми проворством и ловкостью. Наткин, выражая недовольство невыразительностью их ужимок, едва заметными движениями руки стал посылать кончик плети точно в пухлые ягодицы мальчишек. Стимулируемые подобным образом, мальчики выполняли в воздухе головокружительные перевороты и сальто до тех пор, пока Наткин не оказался как бы в центре своеобразной карусели из кувыркающихся мальчишек, после чего он торжествующе вскинул вверх руки, и изображение исчезло. Клиенты, которые с ревностным вниманием наблюдали за представлением, какое-то время еще недовольно поворчали, обсуждая увиденное, и снова заработали челюстями, пережевывая любимую пищу.

Из кухни снова выплыла женщина в черном платье, неся поднос с огромными мисками и пузатыми чашами, и с грохотом выставила все это на стол перед едва не обалдевшими Герсеном и Рэкроузом.

– Вот заказанные вами блюда. Четоуси. Пурриан Ахагари. Ешьте, сколько хотите. Если же что и оставите не съеденным, оно все равно вернется в общий котел.

– Спасибо, - сказал Герсен.
– Между прочим, а кто это - Тинтл?

Женщина иронически фыркнула.

– Имя "Тинтл" - это всего лишь вывеска. Всю работу делаем мы, женщины, мы же забираем себе выручку, Тинтл знает свое место и ни во что не вмешивается.

– Если можно, позвольте перекинуться парой слов с Тинтлом.

Женщина снова насмешливо фыркнула.

– Вы от Тинтла ничего не добьетесь - он совсем отупел. Маразматик да и только! Но если вам так уж сильно хочется на него взглянуть, то пройдите на задний двор. Он там только и занимается тем, что пересчитывает собственные пальцы и чешет скребком спину.

Женщина ушла. Герсен и Рэкроуз, преодолевая брезгливость, робко принялись за еду.

– Не пойму даже, что из всего этого самое мерзкое на вкус, - через некоторое время пожаловался Рэкроуз.
– От четоуси несет тухлыми яйцами, но ахагари совершенно непереносимо. Пурриан просто дрянь. А пиво такое, как будто эта дама вымыла в нем своего пса... Что? Вы продолжаете есть эту пакость?

– Вы должны поступить точно так же. Нам нужен предлог для того, чтобы сюда наведываться. Вот, попробуйте добавить какую-нибудь из этих замечательных приправ.

Рэкроуз поднял руки.

– С меня довольно. По крайней мере, при сложившемся уровне оплаты моих услуг.

– Как вам угодно.
– Герсен проглотил еще несколько ложек дарсайской пищи, затем отложил ложку в сторону.
– Для первого вечера мы увидели вполне достаточно.
– Подав знак женщине, он произнес: - Мадам, наш счет, пожалуйста.