– Но неужели вы с Левконом одни в этой долине? Что случилось с твоими родителями?

– Они ушли. Вот этой дорогой - к восходу солнца. Когда-нибудь они вернутся.

– А если нет?

– Почему же, глупец? Что может им помешать?

– Дикие звери, - объяснил Дэн.
– Ядовитые насекомые, болезни, наводнение, буря, люди, не соблюдающие закон, смерть!

– Никогда не слыхала таких слов, - покачала головой Галатея.
– Что такое - смерть?

– Это...
– Дэн беспомощно умолк.
– Это как будто ты засыпаешь - и больше никогда не просыпаешься. Это то, что случается с каждым в конце жизни.

– Никогда не слышала о конце жизни, - решительно заявила девушка.
– Не бывает такого.

– А что происходит, когда человек становится старым?

– Ничего, глупый! Никто не становится старым, пока сам не захочет, как Левкон. Человек доходит до того возраста, который ему больше всего нравится, и тогда останавливается. Это же закон!

– А ты уже остановилась?

– Нет еще, - девушка покраснела.

– А когда ты остановишься, Галатея?

– Когда я рожу того единственного ребенка, который мне позволен. Видишь ли... ведь нельзя... вынашивать детей... после этого.

– Позволен? Позволен кем?

– Законом.

– Законы! Что же, здесь всем управляют законы? А как насчет возможностей и случайностей?

– А что такое возможности и случайности?

– Разные неожиданности, непредвиденные события.

– Не бывает ничего непредвиденного, - возразила Галатея. И медленно повторила: - Не бывает ничего непредвиденного.

Дэну показалось, что в ее голосе звучит печаль.

Левкон поднял голову:

– Довольно, - сказал он резко и повернулся к Дэну: - Знаю я эти твои словечки: случайность, болезни, смерть. Они не для Паракосма. Прибереги их для своей нереальной страны...

– А тогда где же ты их слышал?

– От матери Галатеи, - отвечал Седой Ткач, - а она переняла у твоего предшественника - призрака, который посетил нашу страну до того, как родилась Галатея.

– Как он выглядел?
– быстро спросил Дэн.

– Он был похож на тебя.

– Но его имя?

– Мы не говорим о нем, - сухо ответил старик. Он поднялся и, не прощаясь, пошел в дом.

– Он будет ткать, - пояснила Галатея.

– Что же он ткет?

– Вот это!
– Она потеребила пальцем материю своего платья.
– Он ткет это из металлических прутьев очень умной машины. Я не знаю, каким способом.

– Кто сделал эту машину?

– Она всегда была здесь.

– Но, Галатея! Кто построил этот дом? Кто вырастил эти плодовые деревья?

– Они здесь были. Дом и деревья всегда здесь были.
– Галатея подняла на него глаза.
– Я же сказала тебе, что все было предусмотрено, с самого начала. Дом и машина были приготовлены для Левкона, для моих родителей и для меня. Есть место и для моего ребенка, который будет девочкой, и место для ее ребенка - и так далее.

Дэн с минуту поразмышлял.

– Так ты родилась здесь?

– Не знаю.

Присмотревшись к ней пристально, Дэн вдруг заметил, что ее глаза блестят от слез.

– Галатея, милая! Почему ты несчастлива? Что не так?

– Да нет же, все в порядке!
– Она тряхнула своими черными локонами и внезапно улыбнулась Дэну.
– Что может быть не так? Как может человек быть несчастлив в Паракосме?
– Она выпрямилась и взяла его за руку: - Пойдем! Давай собирать плоды на завтра!

Она побежала в рощу, подпрыгнула, сорвала с ветки большой золотой шар и бросила его Дэну. Вскоре он уже сгибался под тяжестью богатого урожая. Галатея резвилась, как молодая кошка. Дэн следил за ней с болезненным томлением. Внезапно она повернулась к нему; мгновение они стояли неподвижно, глаза в глаза, а потом Галатея отпрянула и медленно направилась к арке крыльца. Дэн шел за ней, нагруженный плодами.

В дальнем углу просторной комнаты старый Левкон склонился над каким-то сложным блестящим механизмом; когда Дэн вошел, старик вынул из машины длинный серебристый кусок материи, сложил его и аккуратно отложил в сторону.

Галатея остановилась в дверях. Дэн поставил вазу с плодами на скамью возле входа.

– Это для тебя, - сказала девушка, показывая на следующую комнату.

Дэн заглянул в небольшую уютную комнатку; в окне виднелись звезды; изо рта мраморной маски, украшавшей стену, изливалась и падала в шестифутовую раковину на полу тонкая струя воды. В комнате была всего лишь одна скамья, застеленная серебряной тканью; с потолка на цепочке свешивалась светящаяся сфера. Дэн повернулся к девушке, чьи глаза все еще оставались непривычно серьезными.

– Все замечательно, - сказал он, - но, Галатея, как мне погасить свет?

– Погасить?
– удивилась она.
– Ты можешь его закрыть - вот так!

Она накрыла светящуюся сферу металлической крышкой. В темноте Дэн особенно остро ощутил близость прекрасного юного тела.

– Милая тень!
– тихо проговорила Галатея.
– Надеюсь, тебе приснится музыка. Она вышла.

Казалось, почти тотчас наступил рассвет, и за окном снова засвистели дудочки эльфов, а на пол комнаты легли красноватые лучи света. Дэн умылся под струей воды. Сфера все еще мерцала. Он дотронулся до светильника - тот был холодным, точно металл. Дэн пересек большой зал и вышел из дома.