Пассажир с портфелем молча слушал старика.

– А потом на меня с помощником как понесло старую машину техпомощи! Мы еле увернулись, а ее юзом развернуло - и в стену! За ней ехала цистерна с молоком, так она прямо в старый каштан врезалась. Водителя ну просто выстрелило из кабины на дорогу...

– А что еще вы заметили?
– нервно спросил интеллигент.

– Море молока!

– Да нет, что-нибудь такое...

– Какого еще "такого" вам надо, когда из машины Боулдера пламя бьет как из паяльной лампы, красотку, что он не успел подсадить, наизнанку выворачивает, а шофер молоковоза кровью на бетоне истекает! Пока до полиции дозвонились да пока там раскачались, к нам уже не подобраться битых машин на несколько миль - какие столкнулись, а какие и сами по себе развалились... Раненые кричат, ругаются, неразбериха!..

– Да-да, - грустно покачал головой интеллигент, - вот так или почти так везде и было, один за другим, одна за другой...

– Ух ты!
– вдруг воскликнул широкоплечий.
– Так ведь вы же профессор Уилэби! Я вас на Луне в новостях видел. Вы этот, как его... председатель комиссии по расследованию! Точно!

– Бывший председатель, - тихо сказал профессор.
– Комиссия по расследованию закончила свою работу из-за отсутствия предмета расследования.

– Как это отсутствия?
– проворчал старик, делая широкий жест рукой.
– А это все? Что они там все с ума посходили? Вы, ученые, придумайте, что полагается, даром что ли учились! Трамваи, может, пустите. Помню, трамваи давно были, в мое время... на электричестве. А?

Профессор Уилэби мрачно покачал головой.

– Ничего не выйдет. Эпидемия поражает любое транспортное средство. Механическое, с мотором. Проводились исследования...

– Доисследовались!
– со злостью сказал старик.

Пассажиры неодобрительно посмотрели на него, затем перевели взгляды на профессора. Женщина в парике кашлянула и спросила:

– Так чего же они... взбесились?

– Я же говорю - эпидемия! Ну, если откровенно, до сих пор удовлетворительного объяснения нет, поэтому я считаю мое достаточно правдоподобным. Хотя с другой стороны...

– Ближе к делу, профессор!
– перебил его водитель.

– Да, да, извините!
– Профессор снял очки, подышал, протер стекла чистым носовым платком и продолжал: - Я не автоконструктор, не металловед и не социолог. Я биолог, точнее - ратуссолог...

– Как?
– удивился широкоплечий.

– Специалист по крысам.

– Хе!
– хмыкнул старик.
– Хе-хе! Крысовед!

– Вот именно!
– профессор и не думал обижаться.
– У крыс, да и у некоторых других животных наблюдается странное, до конца не изученное явление. Как только их численность на единицу площади достигает критической величины, они словно сходят с ума и начинают уничтожать друг друга. Вот и машин сейчас расплодилось больше, чем людей! Выхлопные газы отравили атмосферу! Шагу ступить нельзя, чтоб не попасть под колеса. А что животные, что машины - законы природы едины. Началось в одном месте и пошло! Безумие заразительно... Вот потому-то я и говорю, что это похоже на эпидемию.

Несколько минут в автобусе было тихо, только гудел мотор, и ветер тонко выл в неплотно задвинутом стекле.

– А что у ваших крыс, - осторожно начал широкоплечий, - они что, пока друг друга не уничтожат, не успокоятся?

– Ну что вы!
– воскликнул профессор.
– Крысы - очень интересный объект исследования. Как только численность популяции... ну, количество их придет в норму, они сразу теряют агрессивность. Очень толковые существа, - явно гордясь крысами, закончил профессор.

– Допустим, - снова сказал широкоплечий, - чего же тогда машины не остановились?

– Превосходный вопрос, - обрадовался профессор и, подняв палец, продолжал: - Разве можно сравнивать тупые железяки с биологическими объектами! Если крысы - порождение и конечный продукт эволюции, длившейся миллионы лет, то машины - это незаконнорожденные исчадия движка и телеги, ублюдочные порождения человеческой лени и бензина! Пока они все не истребят друг друга, не успокоятся! Потому-то двум машинам на любом шоссе не разъехаться, теперь уже за сотни метров перекидывается эпидемия, и двум машинам становится тесно на таком расстоянии. И так будет!

– Аминь!
– проникновенно заключил старик.

Мотор автобуса натужно зарычал, машина, огибая скалу, шла на подъем.

– Ну и...!
– сказал водитель и выругался.
– Никогда я этот поворот не любил!

Сидящий рядом с ним широкоплечий, побледнев, уставился в ветровое стекло, а старик приподнялся с места и с идиотским ликованием воскликнул:

– Вот и съездили за хлебушком!