Руори занял надежную позицию верхом на гафеле и перевел дух. Легкие жгло. На вантах, перекладинах, внизу на палубе кипел бой.

Расстояние до второго дирижабля становилось все меньше.

С кормы запустили змея. Корабль шел против ветра, и поток воздуха, подхватив коробку змея, поднял его над кормой. Атель пропел команду и переложил штурвал. Несмотря на бремя прицепившегося дирижабля, «Дельфин» послушно подчинился рулю. Змей был уже высоко, и по шнуру побежали «письма» — горящие кусочки бумаги.

Пропитанный китовым жиром змей вспыхнул.

В этот момент дирижабль повело в сторону, и пороховой заряд змея взорвался внезапно и напрасно, не причинив воздушному кораблю вреда. Атель в сердцах выругался. «Дельфин» лег на новый галс. Второй змей, уже запущенный и уже горящий, попал в цель. Заряд сдетонировал.

Из пробоины в баллоне дирижабля ударил горящий водород. Взрыва не произошло, просто дирижабль оказался в венке лепестков пламени. В слепящем солнечном свете пламя казалось бледным. Появился дым — это загорелся разделяющий газовые ячейки пластик. Словно усталый метеор, пылающий дирижабль медленно ушел к волнам.

Товарищам погибшего экипажа на первом дирижабле не оставалось выбора, только как перерезать оставшиеся абордажные тросы и оставить десант на произвол судьбы. Их капитан не знал, что на «Дельфине» было только два змея. Пару раз с дирижабля ударили в отместку из катапульт, потом ветер быстро понес его к корме. Маурийский парусник, выпрямившись, закачался на ровном киле.

Враг мог планировать новую атаку или решил отступить. Руори не устраивало ни первое, ни второе. Он поднял мегафон:

— К лебедкам! Подтягивайте мерзавцев! — И он полетел по вантам вниз на палубу, где еще кипело сражение.

К тому времени Хити с командой всадил в гондолу дирижабля три основных и полдюжины малых гарпунов.

Их тросы, поблескивая, как жилы, тянулись к кабестану на корме. Опасаться перегрузки не было причин. «Дельфин», как любой маурийский парусник, строился с расчетом на полной самообеспечение в плавании. Парусник уже не раз укрощал могучих китов, подтягивая морских великанов к борту. Дирижабль был пушинкой в сравнении с ними. Но нужно было спешить, пока команда не поняла, что происходит, и не отыскала способа освободить корабль.

— Тохиха, хихоха, итоки, итоки!

Зазвенел старинный напев гребцов каноэ. У кабестана ритмично затопали матросы. Руори спрыгнул на палубу, заметил, как на одном матроса насел небоход с мечом, и ударом топора в затылок раскроил налетчику череп. Бой был недолгим, силы были не в пользу людей Неба. Но полдюжины матросов получили тяжелые ранения. Руори приказал бросать уцелевших пиратов в лазарет, а своих раненых отправил вниз, к анальгетикам, антибиотикам и воркующим доньитам. Потом бистро подготовил команду к следующему этапу.

Дирижабль уже подтянули почти к бушприту. Его катапульты были теперь не опасны. Пираты, грозно потрясая оружием, выстроились на галерее. Количеством они раза в три-четыре превосходили команду «Дельфина». Руори узнал одного, высокого, с соломенными волосами, с которым дрался возле дворца. Это было словно во сне.

— Подогреем? — спросил Аваль.

Руори поморщился.

— Придется. Но постарайся не зажечь сам корабль. Мы должны его захватить.

Направляемый мускулистыми руками, пришел в действие балансир. Из керамического сопла ударило пламя. Дым, запах горящего жира и мяса, страшные крики. Когда Руори прекратил огонь, островитянам открылась картина, от которой даже у ветеранов противокорсарного патруля побледнели смуглые лица. Маурийцы не страдали сентиментальностью, просто не любили причинять боль другим людям.

— Брандспойт, — хрипло приказал Руори. Как благословенье, ударил поток воды. Зашипел начавший тлеть тростник гондолы.

С «Дельфина» полетели крючья. Пара юнг быстро вскарабкалась по тросам, чтобы оказаться в первых рядах абордажной команды. Сопротивления им не оказали. Оставшиеся в живых пираты стояли, опустив руки, словно каменные, забыв про оружие. Из них вышибло боевой дух.

За юнгами по штормтрапам вскарабкались матросы и занялись пленными.

Вдруг из дверцы выскочило несколько небоходов с оружием в руках. Среди них был и знакомый Руори светловолосый гигант. В левой руке блестел кинжал Руори, правая, кажется, была выведена из строя.

— Каньон! Каньон! — воскликнул гигант, но у него получилось лишь жалкое подобие боевого призыва.

Руори ступил в бок, увернувшись от выпада, выставил ногу. Великан споткнулся. Он не успел упасть, когда тупой стороной топора Руори поймал его шею. Небоход рухнул на пол гондолы, дернулся, попробовал встать и опять упал.

— Я пришел за ножом. — Руори присел рядом, снял с пирата кожаный ремень и начал стягивать руки и ноги вместе, как дикому кабану.

В помутневших голубых глазах читался немой вопрос.