– Года на два.

– О, нет, значительно больше, - рассмеялась она.
– Я нравлюсь вам?

– Вы бы понравились любому.

– Понимаете, я не являюсь девушкой для постели. Конечно, с синьором Стромболи я была близка, но с другими мужчинами очень редко и никогда не продавалась ни за какие деньги.

Колеса стучали по каменной мостовой.

– Неподалеку есть одно местечко, - немного помолчав, сказала она.
– Полянка с цветами и травкой, рядом журчит ручей...

– Я должен успеть на звездолет.

– У вас еще два часа до старта. Второй час вы проведете в кресле в здании космопорта, отдыхая перед полетом и вспоминая обо мне.

Я покачал головой.

– Вы сказали, что синьор многому научил вас. Меня тоже.

Ее нога коснулась моей.

– Мне жаль, - сказал я, - но есть еще кто-то.

Это была неправда, но в таком положении, как мне казалось, она была лучшим выходом из положения.

– Кто-то, кому я не могу изменить, если хочу сохранить душевный покой.

Девушка промолчала.

* * *

Лили подвезла меня к входу в космопорт и помогла перенести багаж на транспортную ленту. Когда мои чемоданы уехали в здание космопорта, она легко вскочила в экипаж, стегнула лошадь кнутом и через минуту грохочущая повозка скрылась в облаке пыли.

У входа в космопорт робот-уборщик почистил от этой пыли мою одежду рычагами-щетками.

Как я и надеялся, в запасе оставалось около двух часов. Я провел их, листая журналы и разглядывая горы, которые вынужден буду вскоре покинуть.

– Внимание! Пассажирам, вылетающим в систему Сол и Вега, просьба пройти к стойке номер пять! До отлета остается пятнадцать минут!

Я не спеша поднялся и направился к пятой стойке, и вдруг остановился, как вкопанный. Ко мне двигалась знакомая по фотографиям фигура.

– Сэр!

Это звучало раскатисто: "Сэээээррррр!", с интонацией, наводившей на мысль о звуке, который мог бы издать хоботом пьяный слон.

– Сэр!

Большой живот был обтянут камзолом с гранатовым поясом шириной в мою ладонь.

– Сэр! Ваши туфли! Они у меня!

– 5

Это был Занни, совершенное творение Стромболи. В его огромной ладони мои туфли выглядели так, что я тут же почувствовал свою ничтожность. Люди смотрели на нас, споря друг с другом, правда ли, что это Занни, или нет.

– Мой хозяин очень беспокоился, - кричал Занни.
– Можете мне не поверить, но я бежал всю дорогу.

– Спасибо, - пробормотал я.

Я взял туфли и одновременно оглянулся по сторонам, ища взглядом Стромболи. Он должен быть где-то здесь.

– Мой хозяин, - продолжал Занни театральным шепотом, который, однако, был отлично слышен, по крайней мере, на первых двух этажах здания, - знает о вашем разговоре с Лили. Как вам известно, сэр, нашу планету иногда называют Планетой Таинстренных Роз. Поэтому он просил бы вас сохранить услышанное в тайне.

Я кивнул и, наконец, заметил Стромболи. Он стоял в дальнем углу космопорта с ничего не выражавшим лицом и только пальцы бегали по переносному пульту управления.

– Джорури!
– удовлетворенно кивнул я.

– Джорури, сэр?
– переспросил Занни.

– Японский театр кукол.
– Я усмехнулся.
– Кукловоды там видны, но публика делает вид, что не замечает их.

– О, тут я полный профан, сэр. В этом разбирается мой хозяин. Но, может, так и должно быть?

– Может... Ну все, я должен идти, чтобы не опоздать на корабль.

– ТЬо же самое вы говорили и Лили. Мой хозяин просил передать вам, что он был когда-то таким же молодым, как и вы. Он надеется, вы твердо знаете, кому останетесь верны, хотя сам он этого никогда не знал.

Я подумал о морщинках на лице Лили, которые заметил под слоем грима, потом о лице Хариты - розовом, пышащем здоровьем.

С туфлями в руке я поднялся на борт звездолета и спррятался в свою пластиковую коробку.