– Тебя в этой стране называют Плейстором, - сказал он мне.
– А в других странах - иными различными именами. Что же касается твоего эллина, то мне он совершенно не нужен - я его всего лишь использовал как наживку, на которую попался ты.
– Он хлопнул в ладоши, и двое вооруженных людей вышли из глубокой тени за троном. Когда я увидел их, то подумал, что, видимо, это один из них шевелился там в темноте.
– Приведите сюда иноземца, велел Тамирис одному из них.
– Он, возможно, больше нам не понадобится.

Человек поспешил прочь; второй остался ждать у трона с обнаженным мечом в руке.

– Это мой внук Нессибур, - сказал старик, мотнув головой в сторону юноши.
– Он унаследует после меня фракийский трон.

Я поздравил его с этим.

– Ты что же, хочешь сказать, что я пока что всего лишь царь Апсинфии? Или же что Апсинфия - всего лишь маленькая часть из полусотни таких же частей Фракии?

Я покачал головой и сказал, что ничего во всем этом не понимаю. На самом-то деле я думал вовсе не об этом. Меня занимало то, почему он так меня назвал! По словам Ио, этот Плейстор - один из фракийских богов.

– Латро!

Явился их пленник, лысый, круглолицый человек со связанными за спиной руками. Увидев это и решив, что лучше мне вести себя посмелее, я оттолкнул высокородного фракийца, который привел его, и разрезал путы.

– Благодарю тебя, - сказал он, растирая руки и поколачивая одной другую.
– Я бы с удовольствием позаимствовал у тебя один из этих дротиков, но, боюсь, не смогу держать его в руках.

Тот человек, что привел пленного, спросил, следует ли вернуть ему меч.

Тамирис рассмеялся. Я понимаю, смех старых людей часто бывает похож на пронзительное карканье, но в смехе этого старика было еще и нечто угрожающее, этакое злобное веселье человека, ощутившего прикосновение богов.

– Почему бы и нет?
– воскликнул он.
– Почему бы не вернуть ему меч? А ты, Плейстор, разве так и не скажешь, что трон Фракии - и даже Апсинфии! мне не по зубам?
– И он звонко шлепнул ладонью по подлокотнику.

Я замотал головой и сказал:

– Мне не хочется проявлять грубость по отношению к тебе, Тамирис, и я совершенно не представляю, по зубам ли тебе Апсинфия или Фракия. Если ты мечтаешь именно о них, то желаю тебе в этом всяческих успехов.

– Так ты и есть Тамирис, господин мой?
– промолвил пленник.
– А меня зовут Гиперид. Я приплыл из Афин, однако привез я благородного Асета, стратега, назначенного на этот пост Павсанием, регентом Спарты; спартанцы - наши союзники, как, надеюсь, тебе уже известно. Уверяю тебя, я не шпион и не возмутитель спокойствия, и у меня здесь есть друзья, которые будут рады поручиться за меня.

Тамирис заговорил так, словно и не слышал его слов:

– Мы, фракийцы, могли бы стать хозяевами мира. Тебе это известно, Плейстор?

– Не сомневаюсь. В вашей стране немало доблестных мужей, - сказал я.

– Численностью нас превосходят только индийцы, - он доверительно склонился ко мне, - а воинственностью - только спартанцы! Если бы мы были едины - как то и должно быть!
– нам не мог бы противостоять ни один народ на земле.

– Но вам ведь нужны будут союзники, - быстро вставил Гиперид.
– Хотя у вас, разумеется, есть отличная кавалерия и пехотинцы с легкими щитами. Армия у вас хорошая, это я знаю. Даже очень хорошая. Но вам потребуются и гоплиты, и флот! В настоящее время лучшие фалангисты - спартанцы, это всем известно. А лучшие корабли у нас, как мы доказали это при Саламине.

Тамирис по-стариковски откинулся на спинку трона, уставившись на закопченный потолок. Наконец он вздохнул:

– Ты все еще здесь? Ну хорошо, я прикажу выпустить тебе кишки твоим же собственным мечом, как только Делопт принесет его. Ты будешь выпотрошен Плейстором, если мне удастся с ним договориться. А я полагаю, что удастся.
– С этими словами он поднялся, сошел с трона и остановился предо мной. Ты, по слухам, правишь любой битвой. Но это не так! После стольких лет я... мы... нашли его!
– Быстрым, летучим движением скрюченные, похожие на когти, пальцы его погладили меня по подбородку и по нижней части щеки, не закрытой лицевой пластиной шлема. Потом он спокойно положил руку мне на плечо.
– Если бы ты действительно был тем, кем себя называешь, то сразу убил бы этого чужеземца по моей просьбе его же мечом. Хотя сам он сделал бы это непременно, только ты, в отличие от меня, этого не понимаешь. Ну так вот я тебе это говорю.

Он казался мне странно похожим не на человека, а на марионетку в руках невидимого кукловода. Я сказал:

– Хорошо, пусть я хозяин на любом поле брани, как ты утверждаешь. В таком случае от его имени уверяю тебя: ни один стратег, достойный его приказаний, не станет убивать тех, кто охотно пошел бы воевать на его стороне.

Вот и все. Больше мы с Тамирисом ничего сказать не успели, потому что широкая дверь в дальнем конце зала широко распахнулась, вбежал пелтаст и пал ниц перед Тамирисом, сжимая в руках дротики. Они заговорили на неведомом мне языке, причем пелтаст явно возражал, указывая на дверь, и пытался в чем-то убедить своего повелителя. Он был немного младше меня, и я чувствовал, что, хотя ему было стыдно спорить со стариком, но это все же необходимо.