– Нет, Великая богиня, - сказал я.
– Ведь это твои псы.

Она рассмеялась, и ветви деревьев шевельнулись.

– Хороший ответ. Но не называй меня Великой богиней, так называют владычицу земли, а она - мой заклятый враг. Я же Энодия, богиня мрака, Мать ночная (*112).

– Хорошо, Мать ночная.

– Забудешь ли ты меня, если мы более не свидимся?

– Постараюсь не забыть. Мать ночная.

Она снова рассмеялась, и снова что-то шевельнулось среди деревьев - так близко, что я почти разглядел это.

– Знай, Латро, я богиня ядов, убийств и смертельных заклятий; мне подвластны-призраки; я королева невров; я едина в трех обличьях. Понимаешь ли ты меня?

– Да, богиня, - сказал я смущенно.
– Но не очень хорошо.

– Сегодня ты миновал множество крестьянских жилищ и почти возле каждого видел, наверное, мое изображение, вырезанное из дерева или из камня, - три женщины, стоящие спиной к спине.

– Да, Мать ночная, видел, но не знал, что это значит, - зубы у меня стучали от страха.

– Ты, конечно, не помнишь, однако, глядя на луну, ты всегда видел меня, как и я тебя. Однажды, услышав, как кто-то призывает Юного бога, я подошла ближе; ты стоял в воде, я поискала вокруг, но его рядом не обнаружила. Помнишь ли ты, какой я тогда предстала перед тобой?

Я не мог говорить и лишь молча покачал головой.

Подобно тому, как рассеивается тьма, когда луна выглядывает из-за облака, богиня мрака растаяла и на ее месте возникла прелестная дева, та самая, которую я видел у озера после того, как провел ночь в объятиях Гилаейры.

– Теперь вспомнил?
– сказала дева и улыбнулась.
– Сила Геи-Земли велика, но я-то здесь, а ее здесь нет.
– В руках у нее был лук, как и тогда, а в колчане на поясе - семь стрел. Гончие псы, спутники богини Мрака, ластились к ней.

– О да, - ответил я, - вспомнил! Благодарю тебя!
– Я упал перед нею ниц и готов был целовать ей ноги, но псы злобно оскалили клыки.

– Учти: я тебе не друг. Ты - всего лишь враг моего врага, и стоит мне уйти, ты снова меня забудешь.

– Ну так не уходи никогда!
– воскликнул я страстно.
– Или возьми меня с собой.

– Я не могу остаться, а ты не можешь пойти туда, куда направляюсь я. Но я пришла, чтобы рассказать тебе о той стране, куда ты вскоре отправишься. Это мое царство. Там меня зовут Охотницей, или Авге, и ты тоже можешь называть меня так.

– Хорошо, Охотница.

– Когда-то моя страна принадлежала Гее (*113). Но я отвоевала ее и приказала разбить старые алтари.

– Я понял, Охотница.

– Ты не должен стремиться ослабить власть моих помощников над собой, а поскольку ты все забываешь, я пошлю с тобой своего раба, который будет напоминать тебе об этом. К счастью, такой человек уже и так рядом с тобой; он поклялся служить мне вечно и без оглядки и поступит так, как я сочту нужным.

– Но я тоже послушен тебе, Охотница!

– Вряд ли. Впрочем, я знаю: ничего дурного против меня ты не замышляешь. Взгляни-ка сюда.
– Она протянула ко мне раскрытую ладонь: на ладони извивалась змейка длиной не более мизинца.
– Возьми ее и береги.

Я взял змейку, но мне некуда было ее положить, и я держал ее просто в руке, однако через некоторое время почувствовал, что она исчезла и я сжимаю пустоту.

– Итак, - продолжала богиня, - чуть дальше по дороге ты увидишь крестьянский дом. Это недалеко, так что не бойся: воин, которому ведено сторожить тебя, не успеет проснуться. Ты должен войти в дом и заставить его хозяев принести тебе бурдюк с вином и чашу. Когда же ты встретишь того, кто предан мне всей душою, то налей и ему полную чашу этого вина, а в чашу опусти змейку. Все понял?

– Охотница, - сказал я, - но твоя змейка исчезла!

– Ничего, в свое время найдется. А теперь ступай. Я пошлю своих собак вперед, пусть разбудят людей в доме.

Не успела она договорить, как псы сорвались с места и мгновенно исчезли.

Я пошел за ними следом и, пройдя шагов пятьдесят, ощутил невыразимую потребность вновь увидеть ее. Я обернулся, но лучше б я этого не делал! Охотница исчезла, а на ее месте высилась громадная богиня мрака с факелами в воздетых руках. Вокруг нее плавали клочья тумана и сгустки тьмы; какие-то бесформенные тени выползли из-под деревьев. Вдруг послышался леденящий душу вопль, и я бросился бежать. Не знаю, бежал ли я выполнять поручение или просто от страха, который нагнала на меня Мать ночная.