– Товарищи, - начал он первое заседание, - нам нужно избрать секретаря.

– Кого рекомендует Центробалт?
– спросил кто-то из делегатов.

– Мы предлагаем кандидатуру товарища Викторского, - ответил Дыбенко. Из рядов спросили:

– Кто он такой? Улыбаясь, Дыбенко ответил:

– Вот у меня в руках его мандат. Слушайте. "Дано сие от комитета команды машинной школы Балтийского флота матросу Анатолию Викторскому в том, что он действительно выбран на съезд моряков Балтийского флота от команды машинной школы, что подписью и приложением печати свидетельствуется. За председателя комитета Русин. Секретарь Уткин". Повысив голос, Дыбенко крикнул: - Товарищ Викторский, прошу представиться съезду!

На общую палубу, превращенную в зал заседаний, слегка прихрамывая, вышел предложенный кандидат.

Минутная тишина. Затем послышались восклицания:

– Железняков! Анатолий! Толя! Многие делегаты встали со своих мест, окружили своего любимца.

– Кто же знал, что ты спрятался под чужой фамилией!

– Очень любит меня наш новый министр-председатель, сами знаете, попадусь в руки - расстрел, - отвечал Анатолий.

Дыбенко поднял руку, призывая товарищей занять места. Когда наступила тишина, он сказал:

– Итак, товарищи, кто за то, чтобы секретарем нашего съезда избрать товарища Желез...
– но осекся и, смущенно улыбнувшись, продолжал: товарища Викторского, прошу поднять руку.

Железняков занял за столом президиума место секретаря.

В первый же день своей работы 2-й съезд представителей Балтийского флота обсудил вопрос о текущем моменте и о Демократическом совещании, созванном эсеро-меньшевистскими соглашателями.

Обстановка в стране к моменту съезда резко изменилась. Большевики снова выдвинули лозунг: "Вся власть Советам!" Но это не был уже старый лозунг перехода власти в руки меньшевистско-эсеровских Советов. Большинство в Петроградском и Московском Советах теперь принадлежало большевикам. Поэтому лозунг "Вся власть Советам!" являлся лозунгом восстания Советов против Временного правительства.

С докладом о текущем моменте выступил Железняков. Он решительно высказался против какой-либо поддержки буржуазно-меньшевистской, эсеровской организации так называемого предпарламента. Оратор смело заявил:

– Предпарламент - это новая уловка остановить волнующуюся массу пролетариата, готового смести не только Временное правительство, но и все то, что угнетало его веками.

Речь Железнякова была поддержана аплодисментами делегатов съезда.

В резолюции съезда по этому вопросу говорилось: "Во избежание дальнейших контрреволюционных атак и выступлений, разрушения страны и для достижения скорейшего демократического мира без аннексий, контрибуций и на основе самоопределения наций 2-й съезд представителей Балтийского флота требует от Центрального Исполнительного Комитета немедленно созвать Всероссийский съезд Советов; в случае отказа съезд предлагает Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов взять на себя инициативу созыва Всероссийского съезда Советов, который и должен взять власть в свои руки".

Стоя у окна Зимнего дворца, Керенский смотрел на Неву. Он мечтал быть в этом дворце таким же властным, державным хозяином, как и прежние его владельцы - русские цари. Но...

За дубовой массивной дверью с резными украшениями раздался стук. Вошел подтянутый молодой адъютант.

– Разрешите доложить, господин премьер-министр, явился военно-морской министр господин Вердеревский.

Керенский встрепенулся, сделав шаг вперед, негромко сказал:

– Просите!

Неутешительные вести принес Вердеревский. Он молча положил на стол краткие выписки из газет. В них сообщалось, что 2-й съезд представителей Балтийского флота высказался за немедленный созыв съезда Советов. Такое же решение вынес Кронштадтский Совет.

Нервно схватив выписки, Керенский начал читать: "...Только через Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов может быть организована власть революции..."

– Нет, это непостижимо, чудовищно! Как вы могли допустить такое безобразие? Я категорически запретил после событий этого лета всякую политику в армии, всякие съезды военных! Разве для Балтийского флота мои приказы не обязательны?!

Вердеревский развел руками.

– Напрасно мы освободили Дыбенко! А кто такой Викторский, подписавший вместе с ним резолюцию?

– Не знаю, Александр Федорович...

Керенский гневно оборвал Вердеревского:

– Господин адмирал! Вы военно-морской министр и обязаны знать, какие люди распоряжаются судьбой нашего флота!.. Вы... с ними заигрываете! Вы...

Дождавшись, когда успокоится Керенский, Вердеревский попросил выслушать его о положении на Балтийском море.

– Группа адмиралов предложила мне лично доложить правительству правду о состоянии флота. Весь рядовой состав заражен большевизмом. Нужны радикальные меры.

– Что предлагают флагманы?
– насторожился Керенский.

– Они не только предлагают, а уже действуют, Александр Федорович. У флагманов перед глазами прекрасный пример - сдача Риги, "славный подвиг" Корнилова, - цинично ответил Вердеревский.

– Значит, флагманы хотят сдать флот немцам?
– горько усмехнулся Керенский.
– Эх, фантазеры, фантазеры. Мало их перебили матросы...

– Вы правы, Александр Федорович, сдать флот не удастся! А поставить его под удар, под уничтожение...