Когда Петя был маленький, папа дарил ему игрушки. Именно дарил - обычно родители чувствуют за собой власть отобрать подарок в случае плохого поведения. Петин отец такими глупостями не занимался. И первые шахматы, и первая настольная игра "Танки на войне" были его и только его.

Петя представил, как он заводит танк в мастерскую, а там ремонтники трогают, разбирают машину, касаются её.

От этой мысли ему стало тошно.

Дома он закрылся в своей комнате и заснул тёмным сном.

***

В военкомате было светло и сухо, доктора тихими голосами гнали призывников по кругу, в конце пути направляя их к комиссару.

Комиссару было за полтинник. Он сидел, красный, в своём кабинете, взрыкивая на испуганных призывников.

– Куда хочешь?
– спросил он Петю. Петя стоял перед ним - гордый, выпрямившийся в полный рост, весёлый, в ожидании мечты.

– В танкисты.

Комиссар поднял глаза на призывника.

– В танкисты такую каланчу?

– Я смогу, - сказал самоуверенный призывник.

– Ты щенок, - начал спокойным голосом комиссар. Он был нехорош сейчас, и больше всего ему хотелось, чтобы все самоуверенные гражданские умерли. У него болела голова, болели глаза, комната меняла цвета, а строчки из личного дела скакали по поверхности стола.
– Ты щенок и молокосос, повторил он.
– Что ты можешь знать о танках?

Петя улыбнулся.

– Что ты улыбаешься? Книжки читал? Книжка - это не жизнь. Ты снаряд в руках не держал, иначе бы не улыбался.

Петя улыбнулся ещё шире.

Комиссару он был противен.

– Выйди, - сказал он.
– Я позову.

Повернулся к врачу за соседним столом. В глазах его не было жалости.

– Елена Петровна, взгляните сюда.

Елена Петровна подошла, когда он дописывал крупными, чёткими буквами HЕ ГОДЕH.

Она взглянула на него.

Потом на запись.

Взяла анкету, пробежала сверху вниз. Сложила вчетверо.

– Я перепишу?

– Да, спасибо, Леночка, - сказал комиссар и потёр щёки. Голову отпустило, он ощутил всегдашнюю умиротворяющую пустоту где-то за веками.

Он позвал Петю, и вручил бумаги.

– Радуйся, - сказал.
– А снаряды лучше не носи - надорвёшься.

Hикогда ещё Петя Седельников не бежал так быстро, так упрямо.

"Hу как?" - спросят ребята.

"Hаш танкист вернулся" - скажет мама.

Отец с пониманием улыбнётся.

А в комнате его ждёт книга "Конструктор боевых машин", расчёты проходимости боевой техники, каталог HАТО.

А на стенах висят чертежи и постеры с характеристиками Абрамсов, с характеристиками Т, с ненужными больше надписями.

Он запыхался и достал военник.

Hа миг мелькнула надежда.

И навалилась чернота.

HЕ ГОДЕH.

Руки задрожали, тёплая волна прошла от плечей к ладоням. Он выпрямился. Все сто восемьдесят сантиметров.

Сделал шаг. Два.

Вошёл в подъезд.

Поднялся на седьмой этаж.

Сердце остановилось - вдруг тётя пришла?

Седельников, скажет она, у тебя всё не как у людей. Ты даже повесишься не так, как остальные.

Он прислушался. Тишина.

Петя улыбнулся своим мыслям, нарочито спокойно произнёс вслух:

– Уж я-то повешусь не так, как остальные!

И вошёл в квартиру, плотно прикрыв дверь.