– Давай, кричи громче, дворцовая крыса,- посоветовал комиссар.- Ты как предпочитаешь - чтобы мозги вылетели у тебя из затылка - или вообще разлетелись во все стороны? Выбирай. А то я сделаю и то и другое сразу.

– Ой, блин, только не это!
– не на шутку испугался магараджа.

– Тогда для начала открой эту дверь и выпусти свою дочь. А потом ты отведешь меня к тому телефону, который работает, и я вызову вашу полицию, ИНТЕРПОЛ и похоронную команду.

– А зачем - похоронную команду?
– Рахатлукум явно что-то заподозрил.

– Ну надо же будет кому-то трупы убрать,- пояснил Фухе.- А вот будет ли среди этих трупов твой - зависит только от тебя самого. Понял?

– Понял,- хмуро кивнул магараджа.

– Тогда для начала выпусти дочь.

Фухе вынул ствол "Магнума" изо рта Рахатлукума и приставил его к затылку магараджи.

– Не волнуйся, теперь твои мозги, в случае чего, вылетят через рот,успокоил Рахатлукума комиссар.

Магараджа тут же успокоился и достал ключ.

– Извините, комиссар, у вас закурить не найдется?
– послышался сзади чей-то голос.

– Найдется,- ответил Фухе и машинально полез в карман за сигаретами.

В следующую секунду на голову Фухе обрушился страшный удар, и свет в глазах комиссара померк.

* * *

– ...И до часу ночи чтобы этот легавый стал жмуриком,- это были первые слова, которые Фухе услышал, очнувшись.

– А что делать с вашей дочерью?
– поинтересовался другой голос, который, как понял комиссар, принадлежал Мумак Сингху.

"Замумачу!" - со злостью подумал Фухе, ощупывая большую шишку на затылке.

– Облом, в натуре, но прийдется и ее тоже кончить,- узнал комиссар голос магараджи.- Слишком много знает.

– Я понял, господин.

– И хорошо, что усек. В час клиенты приваливают. Все должно быть чики-чики.

– Яволь!
– ответил Мумак Сингх почему-то по-немецки.

По коридору затопали удаляющиеся шаги, и все смолкло.

Фухе с трудом сел и огляделся по сторонам. Он находился в крохотной сырой камере без окон; под потолком горела в полнакала засиженная мухами лампочка без абажура. Дверь была окована толстыми листами железа и, как тут же убедился комиссар, заперта.

"Ну почему они никогда не забывают запереть дверь?" - с тоской подумал Фухе. Он исследовал содержимое своих карманов и убедился, что и пресс-папье, и "Магнум" бесследно исчезли. На сигареты и спички бандиты, правда, не позарились, и Фухе тут же закурил. Тут комиссар догадался посмотреть на уцелевшие часы. Было около половины одиннадцатого вечера.

Времени оставалось совсем мало.

Не успел Фухе докурить сигарету, как в коридоре снова послышались шаги, и в двери открылось маленькое зарешетченное окошечко.

– Ну что, господин комиссар, очнулись?
– в окошке появилось расплывшееся в довольной ухмылке лицо Мумак Сингха.

– Это ты меня треснул?
– поинтересовался в ответ Фухе.

– Разумеется!
– еще больше расплылся в улыбке Мумак Сингх.

– Неплохо,- оценил комиссар.- Но слабовато. После моих ударов обычно не выживают. И ты не выживешь.

Мумак Сингх весь затрясся от смеха, но тут же взвыл, схватившись за левый глаз, в который угодил метко пущенный комиссаром окурок "Синей птицы".

– Первый раз сижу в вашей тюрьме,- сообщил Фухе.- Но должен заметить, что окошки в дверях у вас хреновые: решетка слишком крупная. Ты сам только что убедился.

– Спасибо, что подсказали,- ехидно ответил Мумак Сингх, обнаруживший, что глаз его, как ни странно, цел.- Только вам это уже без разницы. Сегодня у Кали будет в два раза больше пищи, чем обычно.

Фухе невольно вздрогнул, но постарался не показать, насколько его заинтересовали слова Мумака.

– Ага, дрожишь!
– по-своему истолковал тюремщик движение комиссара.- Ты будешь дрожать еще не так, когда тебя введут в зал Посвященных. Магараджа, этот жалкий торговец наркотиками, приказал просто убить тебя и его дочь но мы поступим лучше. Сегодня - ночь Кали. Скоро, скоро наша богиня вновь вкусит жертвенной крови - и благодать снизойдет на верных сыновей и дочерей Кали!