– Боюсь, что нет, – ответил он. – Я столь же неэффективен, как был и в прошлую ночь. – Он отхлебнул питье и невольно сморщился.

– Простите, – сказал Фастальф, – вы находите питье невкусным?

Бейли хмыкнул и осторожно отхлебнул снова.

– Это обычный кофе, лишенный кофеина, – сказал Фастальф.

– Что-то не похоже на кофе… Простите меня, доктор Фастальф, но у нас с Дэниелом только что был полушутливый разговор насчет опасности для меня – полушутливый, конечно, только с моей стороны, но сейчас я подумал, что мне могли дать это… – он смущенно умолк.

Фастальф поднял брови. Бормоча извинения и улыбаясь, он зачерпнул ложкой немного кофе их чашки Бейли и попробовал.

– Абсолютно нормальный кофе, мистер Бейли. Попытки отравления нет. Но, действительно, популярный во всех мирах кофе готовится по-разному. Известно, что каждый предпочитает кофе собственного мира. Может, вы предпочитаете молоко? Оно более или менее одинаково всюду. Или фруктовый сок? На Авроре соки много лучше, чем на других планетах. Может, воды?

– Я попробую сок, – сказал Бейли, с сомнений глядя на кофе. – Но полагаю, что должен привыкнуть к кофе.

– Ну, зачем же, раз он вам так неприятен, – сказал Фастальф. – Итак – его улыбка стала чуть напряженной, когда он вернулся к прежней теме – ночь и сон не навели вас на полезные мысли?

– К сожалению, нет. Хотя…

– Да?

– У меня впечатление, что перед тем, как уснуть, в состоянии между сном и бодрствованием, было что-то такое.

– А именно?

– Не знаю. Мысль разбудила меня, но не последовала за мной. Я цеплялся за нее, но так и не поймал. Думаю, что в такой вещи нет ничего необычного.

Фастальф задумался.

– Вы в этом уверены?

– Не вполне. Мысль была такой разреженной и исчезла так быстро, что я даже не уверен, была ли она. Но даже если и была, вполне возможно, что она казалась осмысленной только в полусне.

– Но даже и беглая мысль должна была оставить след.

– Я тоже так думаю. В этом случае она вернется. Я верю в это.

– И мы должны ждать?

– А что еще остается?

– Существует такая вещь, как психозонд.

Бейли некоторое время смотрел на Фастальфа.

– Я слышал о нем, но на Земле в полицейской работе им не пользуются.

– Но мы не на Земле, мистер Бейли.

– Это может повредить мозг. Правильно?

– В умелых руках – не обязательно.

– Но возможно, – сказал Бейли. – Насколько мне известно, на Авроре применяют это лишь в крайнем случае. Человек должен быть виноватым в тяжком преступлении или…

– Да, мистер Бейли, но это относится к аврорцам, а вы не аврорец.

– Вы хотите сказать, что с землянином можно обращаться как с нечеловеком?

Фастальф улыбнулся и развел руками.

– Послушайте, мистер Бейли. Вчера вы предлагали решить проблему, поставив Глэдис в ужасное и трагическое положение; я хотел бы знать, пойдете ли вы на то, чтобы рискнуть собой?

Бейли с минуту молчал, а затем сказал изменившимся голосом:

– Вчера я был неправ и признал это. Что же касается этого дела, то нет уверенности, что моя полусонная мысль имела какое-то решение проблемы. Она могла быть чистой фантазией, алогичной бессмыслицей. А могло и вообще не быть никакой мысли. Считаете ли вы разумным ради такой маловероятной цели рискнуть повреждением моего мозга, от которого зависит, как вы сами говорили, решение вашего дела?

Фастальф кивнул.

– Вы красноречиво защищаетесь, но я говорил не всерьез.

– Спасибо.

– Ну, что будем делать сейчас?

– Первым делом я хотел бы еще раз поговорить с Глэдис. Нужно осветить некоторые пункты.

– Вы могли бы сделать это вчера.

– Мог бы, но их больше, чем я мог правильно усвоить вчера, и кое-что от меня ускользнуло. Я следователь, а не неутомимый компьютер.

– Да я сказал не в смысле порицания. Просто мне неприятно, когда Глэдис тревожат зря. Судя по тому, что вы вчера мне говорили, Глэдис в состоянии глубокой депрессии.

– Без сомнения. Но она страстно желает знать, кто убил Джандера. И это вполне понятно. Я уверен, что она захочет помочь мне. И я также хочу поговорить с другой особой.

– С кем?

– С вашей дочерью Василией.

– Это еще зачем?

– Она роботехник. Я хотел бы поговорить не только с вами, но и с другим роботехником.

– Я не желаю этого, мистер Бейли.

Завтрак был окончен, и Бейли встал.

– Доктор Фастальф, еще раз напоминаю вам, что я здесь по вашему приглашению. У меня нет здесь официальной власти для полицейской работы. Я не имею связи с аврорскими властями. Единственный шанс для меня увидеть дно этого злосчастного дела – надежда, что разные люди добровольно захотят сотрудничать со мной и ответить на мои вопросы. Если вы будете останавливать меня в моих поисках, то ясно, что я не сдвинусь с мертвой точки. Это будет плохо для вас и для Земли, поэтому я требую, чтобы вы не вставали мне поперек дороги. Если вы сделаете возможным для меня интервью с теми, с кем я хочу, или хотя бы попытаетесь сделать это возможным, люди на Авроре наверняка увидят в этом признак вашей невиновности. И наоборот, если вы станете препятствовать моему расследованию, не сочтут ли они, что вы виновны и боитесь разоблачения?