Песня слагает стены из скал,

Предрекает законы мира,

У всех великих дел на земле

Одна провозвестница - лира!

Сигнал вызова повторился. Координатор направился к выходу. Но он знал, что будет приходить сюда еще и еще, до тех пор, пока не вернется Бродяга. Будет приходить, сидеть, слушая сигнал, похожий на звон падающих капель воды, и ждать - ждать новых песен, которые принесет с собой Бродяга.

2. БАЛЛАСТ

С экранов плеснул в рубку ровный серый свет - крейсер вышел в аутспайс [аутспайс - (внепространство) особое состояние пространства, при котором возможно движение материальных тел со сверхсветовыми скоростями (фант.)]. Теперь он с каждой секундой будет приближаться к базе. А база - это Земля. Зеленая Земля... Двести семьдесят парсеков, почти месяц хода - и, вытормозившись из аутспайса в районе Плутона, крейсер подойдет к ней. Координатору вдруг немыслимо захотелось, чтобы это было не через месяц, а сейчас, немедленно, сию же минуту... Он еще раз взглянул на экраны: везде одинаковое серое свечение, и только на одном двоится звездная карта. По мере приближения к базе изображения будут сближаться и при входе в Солнечную совместятся полностью. При входе в Солнечную - через месяц. "Схожу к Марсию, - подумал Координатор.
– Так нельзя".

Бард жил на второй палубе, и Координатор решил пройтись пешком. Странное имя - Марсий. Двойственное. Как звездная карта на экране. Есть в нем что-то архидревнее, античное. Но что? Ведь выбрано это имя было только потому, что родился он в Монтане-на-Марсе. И во всем облике Барда есть какая-то неуловимая первозданность, - недаром он любит повторять, что происходит от пигмеев лесов Итури. Интересно, что это такое и где - леса Итури? "Надо будет запросить "эрудита", - подумал Координатор. Впрочем, он думал так уже не раз...

В Синей лоджии он остановился. Это было здесь. Тогда, полгода назад, после концерта Мусагета...

На всю жизнь запомнилось Координатору первое столкновение с декорацией. Родившись на маленьком форпосте Сариола, он, тогда еще пятилетний мальчишка, на борту лайнера "Стефан" возвращался на Землю, которую никогда не видел - далекую планету своих родителей. В один из первых дней полета, до упаду набегавшись по корабельному парку, он увидел воду. Никогда еще он не встречал столько воды сразу: мощная струя низвергалась со скалы, разбивалась о лежащие внизу камни, взрываясь мириадами пронизанных радугой брызг, и журчащим потоком устремлялась в непролазную чащу кустов. Он почувствовал яростную жажду. Во рту мгновенно пересохло; каждая пора его тела, казалось, превратилась в такой же иссушенный рот, - и, не успев даже скинуть одежду, он бросился под безудержно рвущуюся из толщи камня струю. Но вода, искристая и холодная, проходила сквозь него, с грохотом бросалась на камни - и ни одна капля не смочила его неистово жаждущего тела. Только слезы, горько-соленые, липкие, но зато настоящие, а не созданные усилиями корабельных декораторов, невольно потекли по лицу...

Такое же ощущение Координатор испытал и тогда, когда по окончании концерта вместе с Бортинженером вышел из салона сюда, в Синюю лоджию, и сел в услужливо сгустившееся под ним кресло. Музыка Мусагета, подобно декоративной воде его детства, была прекрасна, бесконечно-прекрасна, но она протекала сквозь него, проносилась мимо, радугой вспыхивая в миллионах звуков, но не порождала того ощущения соприкосновения, которого он ждал.

Мимо них, разговаривая о чем-то, прошли Мусагет и Марсий. Бортинженер проводил их взглядом, потом сказал в обычной своей манере полувопросительно-полуутвердительно:

– Зачем на кораблях Барды? Мусагет - это понятно, ему для творчества нужны впечатления. А Барды? Ведь в мнемотеке каждого корабля хранятся все шедевры человеческого искусства. Я привык во всем искать рациональное зерно. А здесь - не вижу.
– И закончил неожиданно резко: - Барды балласт.

– Балласт?
– удивленно переспросил Координатор.

– Лишний груз. Обуза. Человек, не приносящий прямой пользы. Примерно так.
– Бортинженер любил выкапывать какие-то чуть ли не ему одному известные слова и потом объяснять их.

Теперь Координатор ответил бы ему. Тогда же - промолчал. Промолчал, думая о Мусагете.

Мусагет появился на борту крейсера во время захода на Пиэрию, одну из первых планет, освоенных человечеством, и, пожалуй, самую комфортабельную и благодатную из всех, на которые когда-либо ступала нога человека. Им Мусагета, композитора, основоположника пиэрийской школы в искусстве, было широко известно не только на самой Пиэрии, но и на других мирах. Несколько лет назад Координатору довелось услышать один из концертов Мусагета дл полигармониума - в записи, разумеется. Он не мог не оценить гармоничности замысла и виртуозности исполнения, некоторую же аполлоничность, холодную отстраненность музыки он приписал свойствам записи, - недаром же при всем совершенстве транслирующих и записывающих устройств люди по-прежнему стремятся в концертные залы и филармонии, и достать туда билет сейчас не легче, чем несколько веков назад...

В детстве Мусагет не отличался музыкальными способностями. Но он утверждал, что, рождаясь, каждый человек равновероятен. Почему, говорил он, инженером-строителем или физиком, историком или астрономом может стать каждый, а поэтом или композитором - нет? Искусство - такой же вид интеллектуальной индустрии, как и все остальное. И убеждал своим примером. Он решил стать композитором - и стал им, хотя для этого ему пришлось мобилизовать все силы. И конечно, гипнопедию. Воля и внушение дали ему мастерство, а непрестанный труд довел это мастерство до нечеловеческого, роботического совершенства.

Мусагет хотел отправиться в дальнюю разведку - это было общепризнанным правом художника. Правда, в большинстве случаев они предпочитали корабли Пионеров или Линейной службы, у Разведчиков же были редкими гостями...

Выйдя из лоджии в парк, Координатор двинулся напрямик, раздвигая руками кусты и с наслаждением чувствуя, как руки становятся влажными от осевшей на ветвях росы, - в парке был вечер. На поляне еще никого не было, и костер едва теплился, лениво облизывая сучья.

Пять месяцев назад был такой же вечер, только костер уже разгорелся и гудел, выбрасывая похожие на кленовые листья языки. Координатор смотрел, как они растворяются в воздухе, и слушал негромкий, чуть хрипловатый голос Марсия.