— Что касается ее последнего завоевания: ты знаешь, кто это был?

— О, я-то знаю. Но теперь это совершенно не имеет значения.

— Не имеет значения?

— В том смысле, о котором, как мне кажется, ты думаешь. Потому что этот человек никоим образом не связан с колледжем.

Наступившая пауза громом звенела в ушах Марка.

— Джудит, ты в этом уверена?

— Иначе и быть не может. Я часто видела, как он ночью заходит в бунгало. Я даже видела, как они прокрадывались в изолятор колледжа и она ключом открывала дверь. — Джудит подобралась, подобно школьной учительнице, которой она когда-то и была, но ее колотило. — Я ужасно боюсь, — с легким румянцем на щеках добавила она, — что выгляжу как шпионка. А это вовсе не так! Что бы люди ни думали, я не распространяю сплетен. Просто дело в том, что мне не спится: я сижу у окна или иду бродить по колледжу. Вот так я их и увидела. У нее заметная фигура — я не могла спутать ее ни с кем.

— Так кто же этот человек? Как его зовут?

— Марк! Ты, кажется…

— Да! Меня очень интересует, кто это. Почему ты не хочешь его назвать?

— Ну, имени его я не знаю. Но, скорее всего, многие его видели. Он молод, и его автомобиль бросается в глаза. Это тебе о чем-то говорит?

— Пока нет. Молодой человек в броской машине — явление тут довольно привычное. Послушай, мы должны найти его.

— Марк, пожалуйста, не надо на меня давить! Когда я позволила себе эту глупую вспышку, это был всего лишь нервный срыв. Я действительно ненавидела Роз, и я это признаю. Но я не собиралась обвинять его. Я действительно не считаю, что он мог ее убить.

Образно говоря, Марк понял, что нужно ударить по тормозам.

— Ее никто не убивал, Джудит. Ты, конечно, слышала, как доктор Кент говорил о самоубийстве?

— Да, слышала. Но, честно говоря, не могу в это поверить. А ты?

— Почему бы и нет?

— Ох, Марк… Как ты думаешь, почему я рассказала все, что ты сейчас слышал? И к тому же — тебе. То есть, — торопливо поправилась Джудит, заливаясь краской под рыжей копной волос, — с глазу на глаз. Потому что этой истории недолго оставаться тайной; потому что начнется расследование и потому что эта женщина никогда, никогда, никогда! — не покончила бы с собой. Она слишком жадно любила жизнь.

У него снова закружилась голова от дьявольских наваждений.

— Послушай, Джудит…

— Ты веришь, что она это сделала?

— Позволь мне объяснить. Мы нашли ее в спальне, с ножом в сердце. И дверь, и окна, как ты слышала, были закрыты изнутри. Проникнуть в комнату или выйти из нее можно было только через окно ванной. И что бы ни говорили другие, я готов свидетельствовать, что и оно было заперто изнутри.

Снова наступило молчание. Джудит Уолкер вздохнула:

— Да. Признаю. Должно быть, ты прав.

Она смотрела себе под ноги. Носком черной замшевой туфельки, над которой виднелась полоска белого нейлонового чулка, она задумчиво шевелила гальку. И когда, казалось, все было выяснено, и ее вздох был знаком согласия, Джудит внезапно вскинула рыжеволосую голову. Марк испытал желание отвести глаза.

— Ты говоришь, дверь была заперта изнутри? На ключ? Не было никаких засовов и задвижек, ничего подобного?

— Нет! С чего бы им быть?

— Потому что в старые времена — впрочем, не так уж давно, — усмехнулась Джудит, — и ты, и Сэм Кент, и даже бедный Дан умели решать такие проблемы! Господи, да я сама слышала, как ты объяснял четыре приема, с помощью которых можно снаружи провернуть ключ в замке. И это еще не все! Дан мне все рассказал — это правда?

— О чем?

— О новых данных, — выдохнула Джудит, — по биографии Уилки Коллинза!

Казалось, что жара стала нестерпимой. Но этого не было. Марк не представлял, что может оказаться в таком ужасном положении.

— Кажется, это было в 1868 году, — снова заговорила Джудит. — Уилки Коллинз написал «Лунный камень», первый настоящий детективный роман, который весь был построен на намеках и загадках. Коллинз понимал, что ему удалось совершить прорыв: своему американскому издателю он заявил, что пустил в ход кое-какие приемы, которые никогда раньше не употреблялись в литературе. Он был настолько полон энтузиазма, что задумал следующий роман — о смерти в закрытой комнате. Она должна была выглядеть как самоубийство, но на самом деле жертва была убита. Это правда?

— Я…

— Он запланировал новый роман на 69-й год, — сказала Джудит. — И рассказал о замысле в нескольких письмах к Диккенсу; точно так же, как рассказывал о «Лунном камне». И ты получил эти письма к Диккенсу вместе с набросками Коллинза, из которых можно понять, что он имел в виду. Это правда?

— Да. В основном — правда.

— И он так и не написал этого романа?

— Нет, не написал.

— Марк, я сказала что-то ужасное? Что с тобой?

— Джудит, мы с женой — единственные два человека, которые знакомы с замыслом этого ненаписанного романа. И ты намекаешь, что один из нас виновен в убийстве Роз Лестрейндж? Думаешь, дверь была заперта при помощи фокуса, придуманного покойным писателем?

Солнце поднималось все выше, и тень кроны букового дерева, под которым они стояли, густела и укорачивалась. По контрасту с черным платьем и рыжими волосами бледность, покрывавшая лицо Джудит, становилась все заметнее. Застыв на месте, она почти не дышала. Ее темно-голубые глаза стали черными. Помолчав, она сказала, что это нелепое выражение: трюк, придуманный покойным.

Она с трудом сглотнула комок в горле:

— Марк, боюсь, я спорола очередную глупость. Но я как-то не задумывалась. Я не могла представить себе! Тут было невозможно воспользоваться этим приемом, что бы он собой ни представлял. Ты сам говорил, что ключ надо всего лишь повернуть в замке. И есть самое малое четыре способа, как снаружи провернуть его! А что, если ключ не поддается? Как и оконные задвижки?