— Как угодно. Так вернемся к вопросу о том, что вы все же передумали.

И здесь Хью перебил его.

— Если не возражаете, суперинтендент, — сказал он на удивление спокойным голосом, — то я позволю себе предположить, что в этом вопросе мы едва ли можем вам помочь. Мисс Уайт не питала к Доррансу неприязни. Она всего лишь не хотела выходить за него замуж. Что до меня, то могу откровенно признаться, что я считал его свиньей. — И, слегка наклонив голову, добавил: — Любопытно, что думал о нем брат Мэдж Стерджес?

Стрела попала в самое яблочко. Хью это понял. Но отвлечь Хедли было не так-то просто.

— Он не слишком вам нравился, мисс Уайт? Вы не вышли бы за него даже ради пятидесяти тысяч фунтов?

— Нет, не вышла бы. Кроме того, я и так не увидела бы этих денег.

«Будь начеку», — крикнул Хью про себя.

— Вы не увидели бы этих денег? — переспросил Хедли. — Что вы имеете в виду, мисс Уайт?

— Все деньги были завещаны Фрэнку.

— Но, насколько я понимаю, вы наследовали вместе?

— Нет, нет, нет, — серьезно сказала Бренда. — Попросите адвокатов показать вам завещание. Дядя Джерри все устроил так, чтобы развод или раздельное проживание были исключены. Я хочу сказать, что если бы мы поженились, получили деньги и через неделю развелись, то остались бы ни с чем. Пятьдесят тысяч фунтов — это немалый капитал. Он вложен с прибылью от шести до восьми процентов и приносит около четырех тысяч годового дохода. Фрэнк должен был получать проценты до тех пор, пока мы не разведемся или не разъедемся. Конечно, теоретически это было совместное наследство, поскольку я должна была получать свою долю из этой суммы. Однако в действительности это не совсем так: Фрэнк твердо решил вложить все деньги в сеть ночных клубов, и ни один из нас не имел бы права трогать капитал до тех пор, пока другой…

Она замолчала.

— Понятно, — кивнул Хедли, внимательно рассматривая кончик карандаша. — Пока другой не умрет. Итак, теперь все принадлежит вам без каких бы то ни было ограничений. Это так?

Самообладанием (или видимостью самообладания) Бренды оставалось только восхищаться. Она вздернула подбородок и машинально отбросила волосы со лба. Затем положила ногу на ногу и стала быстро, резко и нервно качать носком туфли. Вот и все.

Хью четко видел все окружающие предметы: скамью, на которой они сидели, как двое школьников; ракетку Фрэнка, лежавшую почти у их ног; маленький павильон с горевшим внутри фонарем; даже край корзины для пикников, стоявшей за открытой дверью. Ему стоило некоторого усилия отвести от нее взгляд. Где же он потерял кусочек ногтя?

— Я не это имела в виду, — сказала Бренда. — Послушайте, к чему строить подобные предположения?

— Я не строил никаких предположений, мисс Уайт. Я лишь повторил то, что вы сказали. Вы знали об этом условии, мистер Роуленд?

— Да.

— Вы знали об этом. Понятно. — Хедли наконец остался доволен тем, как заточен карандаш. — Ненадолго оставим этот вопрос и вернемся к тому времени, когда все вы пришли сюда поиграть в теннис. Мистер Роуленд, если не ошибаюсь, кое-кто слышал, как вы сказали: «Если мы не будем осторожны, то еще до исхода дня случится убийство». И мисс Уайт с вами согласилась.

— Да.

— Что вы имели в виду?

Хью рассмеялся:

— Ничего, ровно ничего, суперинтендент. Если ваш осведомитель слышал и остальное, то вам известно: мы сошлись на том, что у всех перед грозой разыгрались нервы. — Он помолчал. — Вы способны это понять? Вы сами не страдали от жары? Не могли из-за нее поддаться искушению сказать или сделать нечто такое, чего говорить и делать не следует?

Хедли резко повернулся:

— Что вы имеете в виду, мистер Роуленд?

А кто его знает что. Только стрела вновь попала в самое яблочко.

— Ничего, ровным счетом ничего, суперинтендент. У меня нет никакой задней мысли.

— Вы стали играть в теннис, — продолжал Хедли. — Я хочу узнать об этом как можно подробнее. Вы и миссис Бэнкрофт играли против мисс Уайт и мистера Дорранса?

— Да.

— Мисс Уайт и мистеру Доррансу досталась южная сторона корта. Вам и миссис Бэнкрофт — северная; то есть та сторона, где впоследствии было обнаружено тело мистера Дорранса? Это так?

Хью вслед за ним перевел взгляд на корт.

— Да, так.

— Вы играли, пока…

— Пока не разразилась гроза, примерно до четверти седьмого.

— И, как мне сказали, во время игры вы вновь угрожали мистеру Доррансу?

— Не совсем так. Я пригрозил ударить его.

— Но вместе с тем вы употребили слова: «Мне бы очень хотелось убить вас»?

— Возможно. Не помню.

— Понятно, — сказал Хедли, не сводя с Хью тяжелого взгляда. — Во время игры произошло что-нибудь еще?

Приняв решение, Хью пошел ва-банк.

— Ничего такого, что мне бы запомнилось. Во всяком случае, ничего серьезного. — Он немного помолчал. — Если не считать того, что во время последнего гейма Бренда, подавая мяч, сломала ноготь на среднем пальце. Еще и поэтому она не горела желанием продолжать игру.