Кое-как поднявшись на ноги, Сандерс крикнул:

– На помощь!

Фургон был полон игроков в крикет, одетых во все белое. Водитель, темнокожий юноша, выглянул из окна и заорал:

– Вы что, с ума сошли?

Сандерс указал на “моррис”:

– Они хотят нас похитить!

– Что?

Высокий мужчина, стоявший теперь рядом с Гейл, отозвался:

– Не обращай внимания, парень. Он накурился какого-то дерьма.

– Нет! – вскрикнул Сандерс. – Помогите! Они...

– Сумасшедший подонок! – завопил водитель. – Убьешься когда-нибудь! – Затем он сказал высокому человеку: – Вы везете каких-то сумасшедших подонков, Рональд, – втянул голову в окно машины и выжал акселератор.

Сандерс подскочил к фургону, когда тот проносился мимо, но рука соскользнула с металла. Дорога была свободна в обоих направлениях. Он хотел бежать, но не мог оставить Гейл.

Высокий мужчина, Рональд, нажал на кнопку ножа и направил выскочившее лезвие в сторону Сандерса.

– Двигайся, – сказал он, – а то порежу твою задницу.

Он взял Сандерса за руку и подтолкнул его в сторону автомобиля.

– Ее-то хоть отпустите, – сказал Сандерс.

– Она тоже поедет.

Рональд открыл переднюю дверь машины и втолкнул Сандерса внутрь.

– А что мне делать с этим? – спросила Гейл, держась за ручки своего мопеда.

– Брось его.

Она отняла руки, и мопед хлопнулся на мостовую. Гейл села на заднее сиденье машины.

Рональд забросил оба мопеда в кусты, сел на заднее сиденье рядом с Гейл, закрыл дверцу и, положив нож на колени, сказал:

– Порядок.

Водитель вывел машину на дорогу.

Они ехали молча. Окна были закрыты, и вскоре воздух в салоне стал скверным от нечистого дыхания и пота. Когда они проезжали мимо указателя ботанических садов в Паджете, Сандерс опустил стекло своего окна. Он почувствовал, как кончик ножа коснулся основания шеи, и услышал, как Рональд сказал: “Подними”. Он закрыл окно.

Они приближались к кольцевой развязке, где знаки справа указывали на Гамильтон, прямо вперед – на Варвик и Саутгемптон. В центре развязки стоял полисмен, регулируя усиливающееся к вечеру движение. Сандерс раздумывал, хватит ли у него времени, когда водитель замедлит движение на круге, открыть дверцу, вывалиться из машины и позвать на помощь. Но тут он увидел, как водитель помахал рукой полисмену, а тот улыбнулся ему в ответ.

Темнело, и когда они ехали вдоль Южной дороге, не превышая скорость двадцать миль в час, Сандерс едва различил знаки, указывающие на Элбоу-Бич, клуб “Апельсиновая роща”, Коралловый пляж и клуб “Принцесс-Бич”. Высоко на холме он увидел огромный отель “Саутгемптон Принцесс”, а затем маяк Гиббс-Хилл. Они проехали почти через весь остров.

Мрачное молчание, висевшее в машине, все больше нервировало Сандерса.

– Сколько еще ехать? – спросил он.

– Заткнись, – рявкнул Рональд.

Они пересекли мост Соммерсет, и еще один факт из прошлой работы в “Джиогрэфик” пришел на ум Сандерсу. Он полуобернулся к Гейл и сказал:

– Это самый маленький разводной мост в мире. Он расходится ровно настолько, чтобы прошла мачта парусной лодки.

Гейл не ответила. Попытка Сандерса убежать потрясла ее, и она боялась спровоцировать новое столкновение.

Рональд вновь употребил свой нож, чтобы Сандерс смотрел вперед.

– Ладно, если так необходимо, – сказал Сандерс, поворачиваясь обратно.

Машина свернула налево с главной дороги на грунтовку, следуя указателю “Общественная пристань”. Они выехали на открытое пространство – людную площадь, уставленную торговыми рядами, рыбными и овощными, и убогими лавчонками. В дальнем конце площади располагался обшарпанный док, в котором стояло полдюжины изношенных, залатанных лодок. На площади не было других машин, и детвора беззаботно бегала перед “моррисом”, так что водитель должен был пробираться на первой скорости. Он припарковался перед заведением, походившим на бакалейную лавку. Окна были загромождены доверху фруктами и консервами. Плакат, написанный от руки, рекламировал наживку и свиную кожу. Выцветшие буквы на сером известняке гласили, что это “Лавка Тэдди”.

Двое молодых темнокожих парней болтались у входа. Один из них ловко метал охотничий нож в грязь. Другой прислонился к дверному косяку, сложив руки на груди, и наблюдал за зеленой машиной; его рубашка была расстегнута до пояса, открывая свежий красный шрам от правой ключицы до нижнего края левой грудной мышцы – примета уличного забияки. Что-то знакомое почудилось Сандерсу в этом парне; он попытался вспомнить, но не смог.

– Ты выйдешь спокойно, – предупредил Рональд. – Никаких штучек, или они продырявят тебя. – Он качнул головой в направлении парней возле двери, затем вышел из машины и придержал заднюю дверь для Гейл.

Сандерс открыл переднюю дверь и ступил в грязь. Бриз продувал гавань, приятно холодя вспотевшее лицо.

– Внутрь, – сказал Рональд. Он последовал за ними через дверь, спросив человека со шрамом: – Что слышно?

– Ждем тебя, парень.

Именно интонация, с которой было произнесено слово “парень”, позволила Сандерсу вспомнить обладателя шрама: это был Слэйк, официант из “Апельсиновой рощи”. Сандерс обернулся, чтобы убедиться в этом, но его втолкнули вперед, в лавку.

Вступив в темное помещение, Дэвид не смог ничего рассмотреть. Казалось, по обе стороны прохода громоздились полки с товарами. Постепенно, по мере того как его зрачки приспосабливались к темноте, он заметил слабый свет, исходивший из-под двери в задней части лавки.