Лунный свет осветил геометрически-правильные черты лица и тщательно расчесанные волнистые волосы.

– Когда ты начала интересоваться моими сердечными делами?

– С тех пор, как ты отключил свой мобильный телефон и перестал отвечать на мои звонки, - Клара зябко поежилась, запахнула халат поплотнее.

– Ну, рассказывай, не тяни - сколько ей лет? Кем работает? Красива ли?...

Умна?... Блондинка или брюнетка?...

– А с каким режиссером провела вчерашнюю ночь ты?
– Виктор почувствовал нарастающую волну раздражения.
– С блондином ли, брюнетом, худым или толстым?

Опять зазвенел серебряный колокольчик: Клара рассмеялась.

– Представь себе, я спала одна.

На несколько секунд наступила тишина. На кларином трюмо холодно, словно хирургические инструменты, блестели косметические принадлежности.

– Хватит, Клара, - устало сказал Виктор.
– Мы с тобой договорились:

ты спишь, с кем тебе нужно, я сплю, с кем хочу. Договор предложила ты, я на него лишь согласился, - он помолчал, а потом со злостью добавил: Потому что очень хотел на тебе жениться, прямо дрожал от нетерпения...

– Но, милый, ты же не винишь меня в своем желании на мне жениться?...

– Клара поднялась и прошлась по спальне взад-вперед.
– И потом, мы договорились, что можем спать с другими людьми, но не можем влюбляться, она остановилась и посмотрела Виктору в лицо, - так?

– Так, - эхом отозвался Виктор.

– Вот я и спрашиваю: это у тебя серьезно?
– в кларином голосе послышались жесткая нотка.

– Да.

– Ты хочешь разводиться?

– Не знаю.

– Это не ответ!

– Другого у меня нет. Пока нет.

Клара резко отвернулась и отошла к окну, застыв на его фоне четким черным силуэтом. Было видно, что она старается взять себя в руки. В темноте светились красные цифры стоящего на тумбочке будильника.

– Расскажи мне об этой женщине.

– Что ты хочешь знать?

– Кто она?

– Помнишь, когда Малыш попал под машину, ему помогла...

– Постой, - брезгливо удививилась Клара, - это ведь, кажется, была продавщица...

– Хоть бы и продавщица...
– устало отвечал Виктор.
– Но она, вообще-то, хозяйка магазина. И у нее есть медицинский диплом.

– Так почему она не работает врачом?

– Она предпочитает магазин... и не нуждается в средствах, - он помолчал, а потом с досадой добавил: - Какая разница, чем она зарабатывает себе на жизнь?

Клара поднесла руку к губам, как делала всегда, когда размышляла.

– И действительно неважно...
– согласилась она.
– Скажи: что эта женщина умеет, чего не умею я?... Чем она хороша?...

– Тем, что разбудила меня от летаргического сна, в котором я жил последние годы. Тем, что заставила вновь чувствовать влечение, страх, боль, жалость...

– Тогда почему ты сомневаешься насчет развода - она замужем?... Или ты все-таки не уверен, что она нужна тебе?...

– Она не замужем, - отвечал Виктор.
– Это все, что я могу тебе сообщить.

На несколько секунд наступила тишина.

– Ты стал жесток, - сказала Клара.

– Жесток?...
– безучастно отозвался Виктор.
– Ладно, если хочешь, я объясню, почему я не уверен...
– он помолчал, собираясь с мыслями. Потому что не понимаю, чего она хочет и что ей нужно... Не понимаю, что я могу ей дать... Не уверен потому, что в один миг она - спокойный, уравновешенный человек, а в другой - безумец без инстинкта самосохранения, - он сделал паузу, чтобы перевести дух.
– Потому что она усиливает каждую эмоцию всеми мыслимыми средствами и не может остановиться... Потому что всегда идет до конца и тащит меня за собой!...

На луну наползало облачко. Желтое пятно на стене напротив зеркала стало съеживаться и тускнеть.

– Я не понимаю, - сказала Клара.
– Она привлекает и отталкивает тебя одним и тем же...

Несколько секунд она глядела в окно, потом опять повернулась к Виктору.

– А если я...
– она запнулась, - ...если я пообещаю, что буду тебе верна?

– А как же твоя карьера?
– Виктор саркастически усмехнулся.
– Ты же утверждала...

– Я удовлетворюсь тем, чего достигла. Зато сохраню семью, - Клара подошла к кровати, села и обняла его за шею.
– И потом, у нас есть Малыш.

Наш с тобой сын, - она всхлипнула.
– Ты ведь не хочешь, чтобы он рос без отца?...
– она прижалась к Виктору и зарыдала...

Виктор мягко отстранился.

– Ты отличная актриса, - сказал он, - однако никуда не годный драматург. Ты играешь правильные эмоции, но не можешь сочинить соответствующего текста.

Тело Клары напряглось, потом расслабилось. Рыдания постепенно стихли.

– Ты умнее меня, - она в последний раз (уже по инерции) всхлипнула.
– А потому поверишь... должен поверить тому, что я сейчас скажу, - она положила руку Виктору на плечо.
– Бог не дал мне собственных эмоций, и я не могу ответить на твои чувства. Но я всегда была лояльна, никогда не ставила тебя в неловкое положение. Никогда не требовала больше, чем давала сама.