Кирилл Берендеев
Стена
Мужчина сделал еще один шаг в мою сторону.
– Простите, - он отвел взгляд. Пальцы его принялись нервно теребить пуговицу видавшего виды плаща. - Вы не могли бы мне помочь?
Я остановился.
– Если смогу, конечно.
Снова неверный шажок. Теперь между нами было метра полтора. Мужчина явно не знал, как лучше сформулировать свою просьбу:
– Я тут в первый раз. Немного запутался, заплутал.
Он смутился и замолчал, отведя взгляд.
_Вам какой номер дома нужен? _я подумал, что случайному прохожему все же повезло. Среди разбросанных по кварталу одноликих "хрущевок" некогда я провел ровно половину своей жизни и поэтому неплохо разбирался в их хитроумной классификации по принадлежности к четырем окружающим микрорайон улицам. Но мужчина перевел дыхание и покачал головой.
– Нет, мне бы выйти отсюда... к метро.
– А, - я пожал плечами, - нет ничего проще. Сам туда направляюсь, если угодно...
– Конечно, конечно, - мужчина подошел ко мне почти вплотную и быстро оглянулся назад. Этого движения головы я не понял, но не спрашивать же у постороннего человека о его причудах.
– Идемте. Нам в ту сторону. - Я махнул рукой вдоль вереницы пятиэтажек, теснящихся среди сбросивших листву раскидистых лип. - Дворами мы доберемся минут за десять. Может, даже быстрее.
Мужчина кивнул, хотел что-то сказать, но не решился и послушно зашагал следом за мной, точно выведенный на прогулку ребенок, стараясь попасть в ногу. Я немного сбавил темп, мужчина поравнялся со мной, глядя под ноги.
– Да, я совсем забыл представиться, - неожиданно произнес он. Нехорошо как-то. Меня зовут Николай.
Я недоуменно взглянул на своего попутчика, но в конце концов назвал собственное имя.
– Очень приятно.
– Взаимно.
– Вы так хорошо знаете этот район, - безнадежным тоном произнес он.
– Я здесь родился и прожил лет пятнадцать.
Он резко остановился.
– А потом переехали?
– Да.
– Далеко?
Я не понимал, почему он спрашивает. Но все же ответил, неудобно как-то сердиться на человека, которому сам же вызвался помочь.
– Далеко.
– А, - видимо, он хотел задать новый вопрос то ли из любопытства, то ли из желания поддержать хрупкую нить разговора. - Не в "хрущевку" опять?
– Нет, в обычный железобетонный муравейник.
– Понятно. Я с семьей тоже в таком живу. Почти на другом конце города. Вы, судя по всему, коренной москвич?
– Да.
– Наверное, хорошо Москву знаете?
– Разумеется, нет. Ту часть, где живу или работаю, - да, хорошо, а в остальном... можно сказать, что больше нигде и не был, - я ответил довольно резко, сам не понимая, на что злюсь. - Думаю, и большинство так. Слишком уж город большой.
– Вы правы, очень большой.
– Мы идем? - довольно невежливо спросил я.
Он вздрогнул.
– Да-да, извините, пожалуйста. Просто...
Когда Николай догнал меня, было заметно, как он побледнел. Вернее, посерел: загорелая до темноты кожа лица стала пепельной.
Еще мгновение, и он вдруг вскрикнул и резко остановился. По инерции я сделал еще два шага, затем обернулся взглянуть на причину новой заминки.
Мужчина стоял, раскинув руки, точно пытаясь обнять что-то огромное, видимое только ему одному. Тело его отклонилось назад, непостижимо, как он умудрялся сохранять равновесие в такой позе. Лицо сморщилось, скривилось, потом он отступил и провел руками перед собой, словно пытался найти нечто, ускользавшее от моего взгляда. Затем я услышал, как он всхлипнул, отступил еще на шаг и резко подался вперед, пригнувшись, выставив вперед левое плечо. Лицо Николая было обращено ко мне; маска отчаяния и какой-то безысходной решимости застыла на нем.
Я с недоумением смотрел на него. И отчетливо услышал глухой удар. Точно что-то тяжелое стукнуло в обитую войлоком запертую дверь. Мужчина медленно сел на сухую траву, закрыл лицо рукавом мятого плаща.
– Все, - прошептал он. - Разумеется, все.
Я подал ему руку.
– Вставайте, а то простудитесь. Что с вами?
От моей помощи он отказался и поднялся сам:
– Не могу.
– Что не можете? Вам плохо?
Молчание.
– Разумеется. Ведь я не могу выйти.
– Не понял. Куда? Откуда?
– А вы разве не видели?
– Признаться, я не совсем понял, что с вами произошло.
– Я не могу выйти, - повторил он. - Из микрорайона этого. Как стена какая... Вот, смотрите.
Он вытянул вперед руку, а затем с размаху шлепнул ладонью по воздуху. Кажется, я был единственным человеком на планете, кому довелось постичь в реальности, а не из китайской притчи, что означает хлопок одной рукой: увидеть сам процесс в действии.
Звук был такой, точно ударили в мягкую обивку дивана. Рука Николая неожиданно замерла на полпути между нами. Я медленно подошел поближе, дабы удостовериться, не дурацкий ли это фокус.