– Да пустяки. Думаешь, я стану падать в обморок от всякой ссадины? Так чего ради ты меня сюда вытащил - говори,- спросил Колин, подняв ворот своего пальто.- Только помилосердствуй, быстренько выкладывай и пошли в дом!

Роджер, взяв руку приятеля, внимательно разглядывал царапину. Она была широкая, но неглубокая.

– Как тебя угораздило, Колин?- повторил он.

– Слушай, какая разница?

– Мне просто хочется это знать.

Колин уставился на него.

– Ты что-то очень подозрительный. Что у тебя на уме?

Роджер добродушно рассмеялся.

– Идет обычная тренировка моих широко известных способностей. Чем бы ты ни поцарапался, мой милый Колин, это никак не могла быть, скажем, булавка. Сам взгляни.

– Да какая к дьяволу разница, чем я поцарапался? Все это гроша ломаного не стоит.

– Стоит, причем совершенно целого гроша, и не одного. А все мое проклятое любопытство. Можешь, конечно, не говорить, если это что-то интимное.

– Да на что ты намекаешь, старый греховодник?

– Видишь ли, эта царапина очень напоминает мне след ногтя. На самом деле, не знай я тебя как облупленного, Колин, я сказал бы, что ты приставал к даме, за что и сподобился получить эту царапину,- закинул Роджер удочку.

И поклевка не заставила себя ждать.

– Да ничего подобного,- рассердился Колин,- до такого мог додуматься только ты с твоими извращенными мозгами. Если тебе и правда так интересно, то я порезался осколком хрусталя.

– А где это ты развлекался с осколками хрусталя?

И Колин с неохотой признался в совершеннейшей чепухе: он разбил бокал в баре и тайком спрятал под стол осколки.

Глава 8

Дело против Роджера Шерингэма

* 1 *

– Принимаю твое объяснение,- рассудительно изрек Роджер, облокотясь на парапет, ограждающий крышу.

– Надо же, чертяка! Как мило с твоей стороны!

– Не горячись. Все дело в том, по-моему, что людей до сих пор продолжают вздергивать на виселицу лишь по той простой причине, что их объяснения не принимаются. Причем очень многих людей, Колин.

– Так ты вытащил меня на холодину только ради тою, чтобы сообщить это?

– Можем пойти в зимний сад, если хочешь,- великодушно предложил Роджер.

– Хочу. В моем возрасте уже начинаешь ценить комфорт.- Колин Николсон был пожилым и разочарованным мужчиной двадцати восьми лет.

Они спустились по ступенькам в зимний сад, включили там свет и увидели два кресла.

– Ну, выкладывай, Роджер, до чего додумался?- спросил Колин, как только оба уселись.

– А почему ты решил, что я до чего-то додумался?

– По всем признакам. Ты как старый боевой конь, учуявший порох. Неужели ты да не попробуешь раздуть из этой истории что-нибудь серьезное?

– Я как раз думал,- кротко заметил Роджер,- что она и без того весьма серьезная.

– Ха!- Колин издал чисто шотландское восклицание, очень выразительное во всех смыслах, как бы его ни интерпретировали.

Роджер задумал небольшой эксперимент.

– Да нет, конечно. Я просто задумался, от каких же пустяков зависят все подобные дела. Одной-единственной улики достаточно, чтобы очевидный суицид превратился в убийство, несчастный случай - в самоубийство и так далее. Ты изучал криминалистику, Колин,- ну-ка попробуй найди эту роковую улику.

– Роковую для самоубийцы?

– Да.

Колин подумал.

– Что она весь вечер напролет толковала про то, что хочет покончить с собой?

– Нет-нет-нет. Это из другой оперы, это скорее доказательство, а я говорю о чисто материальной улике.

Колин глубоко задумался.

– Нет, разрази меня бог - не знаю.

– Значит, так. Все априори принимают версию, что это суицид. Почему? Нет, я сам скажу. Поскольку есть улика, действительно подтверждающая, что это и в самом деле было самоубийство. Но улика эта, по всей вероятности, никем не осознана. Все ее видели и все поняли, и только в силу ее присутствия в общей картине произошедшего все и восприняли произошедшее как самоубийство. Но, как и ты, никто не сможет ее назвать. Может, попробуешь, Колин? Вещь-то совершенно очевидная!

– Ты имеешь в виду отсутствие каких-либо признаков насилия?

– Нет, хотя и это тоже имеет значение,- уступил Роджер.

– А что же тогда?

– Ну как же - кресло под виселицей! Помнишь - кресло, упавшее набок?

– Да.

– Так вот, присутствие этого самого кресла доказывает, что не ее сунули головой в петлю, а что она сама, по своей воле это сделала. Так ведь?

– Да, понимаю. Очень интересно, Роджер. Да, это в самом деле важная улика.

Роджер, кивнув, закурил.