Скальг шумно поскреб свою шишковатую лысину.

— Не можем же мы ждать, пока эта кляча похудеет от голода, тем более что Скарнхравн неподалеку.

— Прикончить проклятую тварь и прорубить через него дорогу! — сквозь зубы яростно процедил Пер.

Факси тотчас лягнул его и еще плотнее застрял в туннеле. Бран похлопал коня по носу, чтобы хоть как-то успокоить его, и уселся в небольшой скальной нише — размышлять. Скальг и Пер тотчас заспорили, и Бран решился ненамного пройти вперед по туннелю — насколько хватало света от Скальгова посоха. Он осторожно, ощупью передвигался, отмечая, что туннель явно расширяется. Пробираясь по стене, он вдруг наткнулся рукой на жесткую шерсть. Существо отскочило с испуганным рыком, а Бран, пораженный, на миг замер, затем развернулся и бросился назад, громко крича. Почти сразу его нагнали, сбили с ног, и на него обрушились всей тяжестью волосатые, с когтистыми лапами твари. Тролли тащили Брана то в одну, то в другую сторону, омерзительно вопя при этом. Наконец несколько троллей, усевшись верхом на Бране, долбили его когтями, а другие тем временем с шумом и воплями ринулись к другим путникам.

Факси приветствовал троллей воинственным ржанием, и твари с радостным воплем бросились к нему. Бран услышал яростный топот подкованных копыт по камню, а миг спустя злобные вопли прервались громким буханьем и визгами боли. Тролли кубарем посыпались назад под торжествующее ржание Факси и крики Пера, Скальга и Ингвольд. Тролли, схватившие Брана, бросили свою добычу и присоединились к удирающим сородичам.

Бран бочком вернулся к Факси, по пути споткнувшись о троих мертвых троллей с расколотыми черепами. Сам Факси погрузил зубы в шкуру четвертого тролля и мотал несчастной тварью, точно ветошью. Разбросанные здесь и там ножи свидетельствовали, что их владельцам так и не доведется полакомиться кониной.

Оставшийся тролль наконец дернулся как следует, вырвался на свободу и, жалобно лопоча, пустился наутек по туннелю.

Бран прислонился к стене, тяжело дыша.

— Эгей, Пер! — окликнул он. — Как вы там, живы?

— Разумеется, — отвечала Ингвольд. — Нас хранит с полтонны конского мяса. Просто не верится, что ты уцелел.

— Они еще вернутся, — слабым голосом отозвался Бран. — Может, заберешь сердце, Ингвольд? Девушка топнула ногой.

— Ни за что! Скарнхравн идет за нами по пятам.

— Слушайте! — взвизгнул вдруг Скальг. — Позади нас еще тролли!

Путники вслушались, затаив дыхание. Звуки, доносившиеся издалека, ни с чем нельзя было спутать — это был быстрый топот множества ног, сопровождаемый лопотаньем и пронзительными воплями. Затем прозвучал знакомый рев Скарнхравна, и из глоток троллей вырвался охотничий вопль. Галдеж их становился все громче — они приближались к путникам и лошадям. Наконец из бокового ответвления хлынули тролли с коптящими факелами в лапах. Даже не глянув на путников, тролли развернулись и умчались по туннелю в поисках Скарнхравна.

Скальг довольно захихикал.

— Это займет и троллей, и Скарнхравна — по крайней мере, на какое-то время.

— Бран, — сказала Ингвольд, — пора призвать Рибху.

Бран отшатнулся в ужасе.

— Нет, только не я! Я простой раб. Я просто недостоин говорить с вашими Рибху.

— Идиот! — взревел Пер. — Да ведь кроме тебя это сделать все равно некому! Я, твой хозяин, приказываю тебе призвать Рибху, слышишь?

— Слышу, — неохотно отвечал Бран, извлекая из-под рубахи медальон и с трепетом его открывая. — Что я должен с этим делать?

Он сжимал медальон, разглядывая его в колеблющемся свете Скальгова посоха. Внутри медальона лежал кусок сухого черного мяса величиной с небольшое яйцо. Приятный мясной запах наполнил слюной рот Брана.

— Оторви зубами маленький кусочек и прожуй, — сказала Ингвольд. — Поспеши, Бран. Неизвестно, насколько тролли смогут задержать Скарнхравна.

Бран мгновение прислушивался к яростным воплям троллей и воинственному громыханью Скарнхравна. До его носа явственно донесся запах паленой шерсти. Решившись, он откусил кусочек драконьего сердца и начал его жевать.

— Ну как? — окликнул Пер. — На что это похоже?

Бран выпустил из пальцев медальон и побрел по туннелю в поисках местечка поуютнее. Присев у стены, он сглатывал слюну. Чем больше он жевал, тем более упругим становилось мясо, и жар обжигал изнутри рот Брана. Едкая слюна опаляла и горло. Наконец жар достиг желудка, и тот выразил явное неудовольствие вкусом сушеного драконьего сердца, отчего его владельцу стало совсем нехорошо. Бран чувствовал, как обильный пот заливает лоб и руки. В полутьме и так было плохо видно, а теперь ему чудилось, что иссеченные трещинами камни превращаются в носатые гримасничающие лица, которые упорно глазеют на него.

Черно-красные кошмарные видения плясали под сомкнутыми веками, и Бран все пытался открыть глаза, но безуспешно. Он точно соскальзывал в бесформенную груду кошмаров, неистово метавшихся в его бессильном мозгу. Перед ним проплыли лица Миркъяртана и Хьердис — они как будто снова ссорились. Он видел Ингвольд посреди бушующего пламени и самого себя — ничтожного карлика, который пытался пробиться к ней через огонь, а Хьердис глядела на него и хохотала. Брану казалось, что нечто пожирает его тело, но не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Он пытался позвать на помощь, но сумел выдавить только слабый шепот, одно-единственное слово, которое тут же умерло во мраке туннеля.