Бен Бова
Месть Ориона
(Орион - 2)
Пер.
– Ю.Соколов
Любезным, внимательным, приветливым, всегда готовым помочь
сотрудникам библиотеки Западного Хартфорда с благодарностью
Цивилизацию бронзового века погубили два великих
вторжения. С северо-запада пришло множество племен,
именуемых в Египте "народами моря", они же совершали и
набеги на восточное побережье Средиземного моря... К 1200
году до Рождества Христова была разрушена империя
хеттов... Но когда эти, пришедшие с северо-запада, племена
захватчиков волной проносились по Греции, Малой Азии и
побережью Средиземного моря, с юго-востока шли другие орды
Аравийской пустыни... Все это произошло на заре
человечества: израильтяне пришли в Палестину еще до 1220
года до Рождества Христова.
Из "Колумбийской истории мира" 1972 г.
ПРОЛОГ
Я не супермен, но обладаю способностями, превышающими возможности обыкновенного человека. Однако во всем остальном я такой же, как все, и смертен, как любой другой житель Земли.
Но я одинок. И прожил так всю свою жизнь. Сны мои туманят странные видения; а когда я пробуждаюсь, их сменяют неясные воспоминания о загадочных событиях и таинственных происшествиях, настолько фантастических, что породить их может лишь измученный одиночеством, углубившийся в подсознание разум.
В тот день я, по обыкновению, предпочел оттянуть мой ленч по меньшей мере на час и направился в небольшой ресторанчик, где обедал почти каждый день. В одиночестве. Я сел за свой любимый столик и не торопясь принялся за еду, нисколько не сожалея о том, что скорее всего это последний ленч в привычной для меня обстановке.
Мой столик находился прямо напротив входа в ресторан, и я при всем желании не мог не заметить ее, хотя и сомневаюсь, что нашелся бы мужчина, способный на такую рассеянность.
Она была прекрасна: высокая и грациозная, с волосами черными словно полночь и огромными серыми глазами, в которых будто бы притаилась загадочная бесконечность.
– Аня, - прошептал я, хотя минуту назад не имел представления, кто передо мной. И тем не менее нечто в глубине моего сознания подсказывало мне, что я знал ее целую вечность.
Я ничуть не удивился, когда она, улыбаясь, подошла к моему столику, и поднялся, ощущая одновременно и радость и смущение.
– Здравствуй, Орион, - сказала она, протягивая мне руку.
Я галантно склонился, чтобы поцеловать ее изящные пальчики, и предложил ей сесть. Приблизился робот-официант, и она заказала бокал красного вина.
– Мне кажется, что я знаю вас всю жизнь, - пробормотал я.
– Больше, чем одну, - поправила она меня голосом мягким и мелодичным, от которого повеяло летним теплом.
– Неужели ты опять все забыл?
Я озадаченно уставился на нее, пытаясь сосредоточиться... Вихрь воспоминаний закружил меня столь внезапно, что у меня перехватило дыхание. Я увидел сверкающий золотой шар, черного и грозного человека, лес гигантских секвой, пустыню, исхлестанную ветрами, мир вечных льдов, окутанный бесконечным мраком, и ее, эту женщину в блестящем серебристом костюме.
– Я помню... смерть.
– Голос мой сорвался.
– Пространственно-временной континуум перестал существовать. Земля... вся вселенная превратилась в черную дыру.
Она серьезно кивнула.
– Ты видел конец старого и начало нового цикла расширения вселенной. Случилось то, чего не предвидели ни Ормузд, ни Ариман. Континуум не разрушился, он только видоизменился.
– Ормузд, - повторил я, - Ариман.
Эти два имени вызвали у меня новую цепь ассоциаций. Я ощутил гнев, смешанный со страхом и скорбью, но не мог вспомнить, кем были те, о ком упомянула Аня, и почему их имена вызвали во мне столь сильные чувства.
– Они до сих пор враждуют, - сказала она.
– Но теперь они знают благодаря тебе, Орион, что континуум так просто не уничтожить...
– Я вспомнил все свои прошлые жизни, - произнес я с торжеством.
– И тебя в каждой из них.
– А теперь я буду с тобой и в этой.
– Как я любил тебя тогда!
Ее лицо озарила улыбка.
– А сейчас ты меня любишь?
– Да!
– ответил я совершенно искренне, чувствуя, что и в самом деле люблю ее всем сердцем.
– Я тоже люблю тебя, Орион. Всегда любила и буду вечно любить. Даже в смерти и бесконечности...
– Но я скоро улетаю, - произнес я в полном отчаянии.