Лучи обладают тем же цветом, что и взбадриваемая чакра – поначалу, а затем может следовать множество комбинаций. Во-первых, время от времени вы захотите чакры подзаряжать (после очистки, разумеется) в произвольном порядке, скажем, от краев к середине. Во-вторых же, проделав курс очисток и подзарядок в моноцвете, вы проделайте их же способом многоцветья: например, каждый из очистительных, а затем и энергетизирующих лучей будет иного цвета – это оправдывается интегральной сложностью человека, взаимосвязью в нем всего и вся.

И вот вы проработали себя, что называется, по высшему классу, и очистили, и подзарядились, и легко, совершенно без ощутимой нагрузки пробежали эти 5-6 километров. Сейчас нужно уравновеситься. Как? Я это делаю следующим способом: левая и правая половины тела начинают вращаться по оси (мысленно, конечно) в разные стороны, сначала кнаружи, затем внутрь, после чего ту же процедуру вы проделываете с туловищем и головой…

Что сказать в заключение? Я очень люблю делать это упражнение за городом, в любое время года, но больше всего – в межсезонье, находясь в Доме творчества писателей в поселке Комарове. Маршрут – от Дома творчества вниз по Кавалерийской улице до Приморского шоссе вдоль Финского залива и далее до Зеленогорска, а затем – назад. Завершает маршрут тягун вверх по Кавалерийской улице, длиной примерно километр, крутизной в конце до 40 градусов (последние двести-триста метров). Не было случая за последние четверть века, чтобы я оскорбил себя пешим восхождением туда – только бегом, причем с нарастающей скоростью. Уверен, что медитативная работа (описанная либо иного толка) играет в создании подобной резвости важную роль. Имеющий уши да услышит…

Метафора «очистка колодца» исходит из наиболее общего принципа врачевания «Не навреди», ибо убрать помехи, хаос, черную информацию из организма перед лечением никогда не бывает вредно. А затем уже на очищенный от грязи объект можно воздействовать с должной эффективностью. О наиболее общих и важных принципах позитивного воздействия в целительстве и поведем сейчас речь. Это: максимальное повышение уровня вашего позитивного психологического влияния и максимальное же расширение зоны позитивного врачебного охвата. А в результате – оптимально возможный общий эффект. Что подразумевается под этими возрастающими «осями координат» и, следовательно, увеличением «площади» на графике, определяемом ими? Подразумевается, во-первых, постоянный рост моральной стойкости и уверенности пациента в обязательной неизбежности своего выздоровления и, во-вторых, исцеление не только одного органа, явившегося причиной обращения к врачевателю, но и всех других его органов и систем и всего человека в целом. Иначе говоря, конкретное заболевание должно стать поводом для применения всех мер, направленных на полное выздоровление заболевшего.

Разумеется, я говорю о тех, кто по сути своей, по долгу своей совести является врачом, целителем, но не дельцом, использующим свое положение для решения своих дел и делишек. Не выходит из памяти такой вот эпизод: пригласили меня в одну из районных больниц, в порядке благотворительной помощи ей, для консультации по поводу непроходящих сильных болей в стопе у одного молодого миллионера, попавшего в автокатастрофу, который абонировал там большую отдельную палату. Поставить диагноз не составило труда, назначить лечение – нетрадиционное для официальной медицины, но проверенное на эффективность народными врачевателями тысячекратно, также было несложно. Синклит врачей в белых халатах согласно кивал головой: «Да, господин профессор, конечно, господин профессор…» Меня смутило, правда, что они сразу же не согласились с тем, что основную процедуру – особую форму массажа уриной – я хотел поручить его супруге: опираясь на свой опыт, когда жена больного механизатора с Днепропетровщины очень успешно, денно и нощно во времянке у меня на даче выхаживала своего тяжко недужного Мыколу. «Нет, нет, у нас есть для этого персонал». Какой персонал в беде способен заменить любящие руки жены?.. Домой, кстати, я возвращался с этой юной особой на роскошной иномарке, которую небрежно вел его приятель. Жена эта не выглядела очень уж удрученной затянувшимися страданиями своего супруга. Недели через две я по телефону осведомился у заведующего отделением, как дела у пациента, он, ответил: «Без изменений, сильно мается бедняга» – «Неужели не помогли мои рекомендации?!» И тут я услыхал нечто, поразившее меня, как гром небесный: «Да кто же в официальном учреждении станет делать эти «благоухающие» процедуры?..» Стало ясно: большие деньги, которые платил этот мученик за свое пребывание там, помогали больнице оставаться на плаву в трудное для нее время, деньги не пахнут, так зачем же нужно этому «врачу» пресекать источник своего благополучия? Потому-то и «запахла» урина. Вот так: дважды преданным – и женой, и больницей, которым не к спеху было возвратить его к жизни, – оказался тот несчастный бизнесмен. Не говоря о его физических страданиях, спрашиваю: каков уровень его нравственных мучений?!. О каком выздоровлении может идти речь при таких – то обстоятельствах?!.

Существует целая наука об отношениях врача с пациентом, которая учитывает множество сложных и сложнейших аспектов, в том числе и такой, как единство их понятийного аппарата: люди логического строя речи воспринимают слова иначе, чем люди образного мышления, и если правополушарник услышит, к примеру, что кто-то «сосет у него энергию», то этот яркий образ может привести его в состояние обессиливающей паники. Не учитывать этого нельзя!

Мне кажется, совместная работа целителя и больного должна заключаться в том, чтобы любой положительный результат выявлялся и подчеркивался, но – на фоне непрерывной самостоятельной работы, которую больной ведет под руководством врачевателя. Любовь к пациенту должна присутствовать всегда, но любовь, каждый раз по-иному окрашенная. Вспоминаю одну из самых своих нелегких пациенток – Людмилу Н., у которой начался паралич ног. Веселая, энергичная женщина, в прошлом спортсменка, любящая и любимая супруга и мать, она с внешним юмором и долготерпением относилась к той непростой ситуации, в которой оказалась, и работать с нею было по-человечески приятно. Тем не менее, я не упускал возможности, чтобы в хвост и в гриву, как говорится, разнести ее за лень при выполнении ею домашних заданий, за маленькие хитрости, к которым прибегала она, чтобы улизнуть от того или другого самостоятельного упражнения. «Люби жену, как душу, тряси ее, как грушу», – эта поговорка в данном случае могла быть применима к ней, но именно в силу глубокой интеллигентности Людмилы и ее чувства иронии и самоиронии: она прекрасно понимала, что мои «крутые разгоны» вызваны желанием помочь ей. И сплошь да рядом после целого сатирического спектакля, который мы в ее честь разыграли с членами ее семьи под ее же аплодисменты, возникали новые позитивные идеи, рассчитанные на ее возросшие возможности.

Но и тени критики не могло быть в адрес сверхмнительной Таисии П., которая буквально оживала при словах похвалы и, напротив, обмирала до полусмерти при любом намеке даже на гипотетическое ухудшение. Я никогда не обманывал ее – в том плане, что на каждом из осмотров акцентировал ее внимание исключительно на тех объективных симптомах, что говорили в пользу выздоровления. Что же касается отрицательных моментов, то давал ей задания, так сказать, общего плана на их подавление: например, повторение духовной очистки, например, на новый уровень работы с мыслеобразами, например, на очередное увеличение специальных дыхательных упражнений. Да, я посылал ее на избавление от «инграмм» к специалисту по дианетике, но и сам, введя ее в транс, мягко освободил от навязчивых страхов. Самое же главное, учил ее в собственных неприятностях винить прежде всего себя, а не кого-то и не что-то, и спокойно, без паники искать позитивный выход из нежелательной ситуации. С другой стороны, приходилось подчеркивать ее достоинства, опровергать постоянное самоуничижение. Короче говоря, психологическая (психотерапевтическая) работа с нею забирала времени и внимания никак не меньше, чем труды по освобождению ее от неприятного узелка на щитовидной железе. Здесь возникали и драматические коллизии: так, например, врач-онколог настаивал на скорейшей операции тогда, когда, по моей диагностике, дела уже пошли на лад (но материальный субстрат болезни еще оставался на месте). Я твердо заявил, что делать выбор в подобной ситуации надлежит только самой Таисии. Она от необходимости решать скрылась в далекую деревню, куда уехала в отпуск (но продолжала выполнять и там все упражнения, предписанные мною). К счастью, этого месяца хватило на то, чтобы узелок заметно уменьшился, и врач после возвращения освободил ее от необходимости срочного оперативного вмешательства – при условии регулярного наблюдения за нею в соответствующем центре.

Я был бы не откровенен, если бы не добавил, что с моей стороны постоянных профилактических осмотров не последовало: по телефону позвонил ее муж, глубоко огорченный не столько заболеванием супруги, сколько обилием в ее речениях ссылок типа: «А вот Ю.А. сказал…», – и, сообщил, что больше ее ноги у меня не будет. Пока я осмыслял услышанное, пока думал, а не пригласить ли и его на лечение, он опустил трубку на рычаг… Бывают и такие финалы при человеческом подходе к человеку, но все же суть в том, что в данном случае удалось повысить уверенность пациента в свои силы и добиться крутого перелома в ходе болезни.

Постоянная положительная поддержка на всех этапах вашего общения с доверившимся вам человеком – вот условие роста его возможностей в борьбе с болезнью. Этот рост, в принципе, не имеет пределов и является одним из важнейших факторов его выздоровления. Задача целителя – поднять настроение больного от глубокой депрессии и печали хотя бы до нейтрального, а затем – до оптимистической уверенности в обязательной борьбе над недугом. Такова одна из определяющих осей в построении обширного поля здоровья. Теперь – о другой оси в системе тех же координат.