Но одному колдовству он всё же научился, причем неплохо. Он умел превращать людей в животных по своему вкусу, а также (повторяя ту же формулу, но задом наперед), возвращать последних в их изначальный облик. Злой и мстительный человек явно извлек бы для себя пользу из такого дара, но Куинби не был ни тем, ни другим и, проведя несколько опытов на добровольцах, выступавших в этом качестве из любопытства, перестал практиковать вовсе.

Десять лет назад, то есть когда ему стукнуло тридцать, он влюбился и, соответственно, женился. Именно тогда он и использовал в последний раз свой талант, один раз уступив настойчивым просьбам жены, проявившей к этому феномену любопытство. Он тогда как-то вскользь упомянул об этом, но та не поверила и бросила ему вызов — докажи! А он в сердцах взял и преобразил её на короткое время в сиамскую кошку. После этого она заставила его поклясться, что он никогда больше не позволит своим сверхъестественным способностям как-то проявить себя, и Куинби твердо держал свое слово.

За одним исключением, случившимся как раз в ходе их вечернего визита в зоопарк. Они прогуливались, кругом — ни души, вошли в длинную аллею, которая вела к глубоким рвам, в которых содержались медведи. Захотели полюбоваться на них. Но все животные к этому моменту уже попрятались в глубокий грот, служивший им пристанищем на ночь. И как раз тогда жена Куинби, слишком низко наклонившись над перилами, потеряла равновесие и упала в ров. По счастью, она не причинила себе при этом ни малейшего вреда.

Живо поднявшись на ноги, она тут же приложила палец к губам, указывая на выход из грота. Муж сразу понял смысл её просьбы: не поднимая шума из-за боязни разбудить заснувшего медведя, немедленно обратиться в администрацию для проведения спасательных работ. Сделав знак, что ему все ясно, Джонатан уже собрался было пуститься со всех ног в дирекцию, как вдруг раздался испуганный крик супруги. Он живо нагнулся над парапетом и осознал, что звать на помощь было уже бесполезно.

Из грота неспешно выходил молодой самец гризли. Он недовольно ворчал, вид у него был грозный и суровый. Зверь явно был настроен на убийство.

В этих условиях оставалось единственное средство, позволявшее спасти несчастную молодую женщину, и Куинби не преминул им воспользоваться. Ведь известно, что самец гризли самку не убьет.

Но у того вдруг появились настроения другого свойства. И Куинби был вынужден, заламывая в отчаянии руки, присутствовать в качестве невольного свидетеля всего, что произошло с его супругой в медвежьем рву. Спустя некоторое времея медведь-самец, удовлетворенный, вернулся в свое логово, а Куинби быстро произнес заклинание наоборот, возвращая жене человеческий облик, хотя и держался постоянно настороже, готовый повторить все сначала. Он настоял, чтобы жена поднялась чуть повыше, сам спустился вниз, насколько смог, и сумел все же в итоге через несколько минут вытащить её из рва. Смертельно бледные, трепеща от страха, они вернулись домой на такси. Там супруги поклялись друг другу никогда в жизни не вспоминать об этом злосчастном происшествии — ведь он пошел на единственно возможный в той ситуации шаг. Альтернативой ему была бы её гибель.

Так прошло несколько недель.

А затем…

Фактом было то, что, женатые уже в течение десяти лет, они всегда очень искренне хотели иметь ребенка, но безуспешно. А теперь, через три недели после омерзительного случая в овраге, она ожидала… ребенка?

Так все же видели ли вы уже «без-пяти-минут-папашу», мечущегося в зале ожидания роддома, словно медведь в клетке?

Последний припай Двар Эв торжественно совершил золотом. За ним неотрывно следило бдительное око телевидения — не менее чем дюжина камер, и через весь универсум несся радиосигнал, возвещавший миру о великом событии.

Он разогнулся и кивнул Двар Рейну, затем встал перед рычажком, опустив который, он замкнет цепь. Это нехитрое движение в один миг объединит все гигантские компьютеры на всех населенных планетах — а их ни больше ни меньше как девяносто шесть биллионов! — в одну-единственную гигантскую цепь. Тем самым все искусственные интеллекты сформируют одну чудовищную кибернетическую машину, объединяющую и централизующую все знания всех галактик.

Двар Рейн обратился с кратким приветственным словом к нескольким триллионам слушателей. Затем, выдержав краткую паузу, проронил:

— Момент наступил, Двар Эв.

Тот мягко опустил рычажок. Послышалось глухое ворчание, приток сил, вырванных с девяноста шести биллионов планет. Сверкнули искры, затем все стихло.

Двар Эв отступил.

— Честь задать первый вопрос принадлежит вам, Двар Рейн.

— Благодарю вас, — просто откликнулся тот. — И это будет вопрос, на который ни одна из кибернетических машин ни разу ещё не смогла дать ответа.

Он повернулся к машине:

— Существует ли Бог?

Гулкий, исполненный мощи голос, не колеблясь ни секунды, ответил:

— Да, теперь Бог есть.

Двар Эва внезапно охватила паника. Он подскочил к супермозгу, чтобы вернуть злополучный рычажок в прежнее положение.

Но в тот же миг безоблачное небо разразилось всплеском молний, испепеливших Двар Эва и приваривших рукоятку, навечно опущенную человеком.