— Митч! — крикнула Эйнджел звенящим от напряжения голосом. — Не делай этого!

— Заткнись! — заорал он на нее. — Ты хороша только для одного дела, беби, и там тебе нет необходимости разговаривать!

Эйнджел поднялась и медленно двинулась к нему.

— Митч, дорогой! — Она попыталась придать своему голосу волнующую чувственность, но по ошибке взяла ниже на целую октаву. — Неужели ты не понимаешь? — с мольбой сказала она. — Именно этою Уилер и добивается!

— Прочь с дороги! — яростно зашипел он на нее. — Я не побоюсь выстрелить и в женщину, ты, надоедливая дрянь!

— Эйнджел! — напряженно сказал я. — Не приближайтесь к нему! У него пистолет для сигнальных ракет. Видно, он как-то проник в свой музей, когда выходил за вином.

Закинув назад голову, Крэмер разразился издевательским хохотом:

— Ах ты, тупой коп! Да у меня пять или шесть запасных ключей от этого подвала! Когда я отдал этому вашему толстому идиоту второй ключ, он, наверное, решил, что теперь мне окончательно закрыт к нему доступ!

— Митч, милый! — умоляла Эйнджел. — Прекрати сейчас же, пока еще не поздно!

Он сделал неуверенный шаг вперед и поднял голову, словно пытаясь получше рассмотреть ее. Она инстинктивно шарахнулась в сторону, заметив сумасшедший блеск в его глазах.

— Ты! — презрительно выплюнул он. — Это все твои дешевые штучки, которые доводят человека до безумия, после чего ты обдаешь его холодом и равнодушием! Да самая дешевая шлюха в тысячу раз порядочнее тебя!

Эйнджел содрогнулась всем телом и заплакала как ребенок, подняв перед собой одну руку, чтобы не видеть его.

— Золотистая девушка! — Он презрительно усмехнулся. — Весь блеск и сияние снаружи, а внутри — лед, сплошной лед и холод! Чего тебе не хватает, Эйнджел, так это тепла и жгучего огня! Пожалуй, стоит тебя облагодетельствовать, чтобы ты возродилась в новой, горячей и взрывчатой личности!

У входа вдруг послышались шаркающие шаги, и Крэмер весь напрягся, прислушиваясь. Через несколько секунд в дверях появился Клиф Уайт, тяжело приволакивая несгибающуюся ногу. Горящими, как угли, глазами, резко выделяющимися на мертвенно-бледном лице, он впился в Крэмера.

— Проклятый ублюдок! — с презрительной ненавистью прохрипел он. — Я уже давно у тебя в долгу за то, что ты со мной сделал, и пора тебе получить причитающееся!

У Крэмера был затравленный вид, когда Клиф начал медленно, но неуклонно приближаться к нему. Крэмер стоял лицом ко мне и девушке с пистолетом, направленным в нашу сторону, и искоса поглядывал на то, как близко с каждым шаркающим шагом к нему приближался Клиф.

У меня по лицу катился пот, пока я ждал развязки. В абсолютной тишине комнаты тяжелые шаркающие шаги Клифа раздавались с оглушительным шумом, он продвигался все ближе и ближе к застывшему на месте Крэмеру. И тогда у Крэмера сдали нервы.

— Ну, ладно! — истерично завизжал он. — Посмотрим, как тебе понравится горящая ракета в твоих кишках в дополнение к твоей паршивой ноге!

Он резко обернулся к Клифу, а я сунул руку в кобуру на поясе. Сначала моя взмокшая от пота рука скользнула мимо, но в следующий момент я уже крепко сжал рукоятку кольта и выхватил его из кобуры.

Неожиданно Крэмер бросился на Клифа, нацелившись дулом револьвера ему в живот, но тот мощным ударом руки оттолкнул дуло в сторону. Все произошло в один момент. Я нажал на спуск, целясь в грудь Крэмеру. Но вероятно, он спустил курок пистолета, заряженного сигнальными зарядами, в то мгновение, когда Клиф отбил его руку.

Раздался грохот, оглушительный хлопок и громкое шипение, за которым последовал жуткий крик боли. Крэмер боком падал на пол — две пули моего тридцать восьмого вонзились ему в грудь, проскользнув под мышкой.

На полу отчаянно билась Эйнджел, наполняя весь дом пронзительными криками от невыносимой боли.

Это смертоносное шипение все продолжалось, и все время внутри ее вспоротого живота ярко вспыхивали раскаленные огоньки магнезии. Я не слышал, как подошел Клиф, я стоял, от ужаса потеряв дар речи, не в состоянии отвести глаз от страшных судорог, в которых корчилось тело Эйнджел. Первое, что я ощутил, это осторожное потягивание кольта из моей руки.

Клиф тяжело опустился на колени рядом с девушкой, неловко вытянув негнущуюся ногу. Его лицо было исполнено глубокого сострадания, когда он приставил дуло револьвера к голове Эйнджел и нажал на курок.

Мы стояли с ним около гаража в ожидании шерифа и машины «Скорой помощи». Всего пятнадцать минут назад в доме взорвался этот жгучий ужас, но мне казалось, что прошло уже часа два, — вероятно, потому, что мы наслаждались каждой секундой, проведенной на свежем воздухе.